сильно походила на упрощенную версию «техасского холдэма». Игрокам раздавалось по две карты, а потом открывались «флоп», «терн» и «ривер». Выигрывал тот, кто не спасовал и заимел на руке лучшую комбинацию. Помимо сути игры от наблюдательной Хоуп не ушло еще одно обстоятельство – игроки вели себя слишком шумно. В особенности двое (всего играли четверо). Один все время ругался себе под нос на разные лады, вроде как от избытка чувств, а второй то вздыхал, то шмыгал носом, то прикладывал к потному лбу цветастый шелковый платок. Нет, за покерным столом себя так не ведут: тут каждый вздох, каждый шорох есть знак!
– Чертов покер… – в очередной раз промурлыкала довольная собственной сообразительностью Хоуп, метнула сияющий взгляд на Мазуда и вынесла вердикт. – Прокатили тебя, приятель. Каталы, вон те двое – мошенники.
– Я так и знал! – одухотворенно всплеснул руками Мазуд, но Хоуп тут же шикнула на него:
– Тише, не привлекай внимание, – и добавила, – добудь мне колоду местных карт и дай три дня. Я что-нибудь придумаю…
Хоуп сама не могла объяснить, с чего ей вдруг приспичило помогать первому встречному иномирному мужику отыгрывать профуканные денежки. Возможно, такой порыв был не слишком уместным и разумным, но Хоуп, движимая каким-то диким, неукротимым, всепоглощающим азартом поддалась ему, решив – пусть будет, что будет.
Мазуд исполнил все, как она просила. Покинув бордель господина Лала, прислал на второй этаж корзину с цветами и сладостями. Порывшись в ней, Хоуп обнаружила завернутую в кусок шелка колоду. Остальные подношения великодушно передала Бинни.
На следующий день Хоуп перевели вниз, ведь подробностей общения с Мазудом-суицидником у нее никто не выяснял. Пусть это выглядело странным (и прежде всего для самой Хоуп), но оставшись «невинной», она почему-то вздохнула с облегчением.
Апартаменты первого этажа оказались гораздо скромнее предыдущих. Да уж, девственниц тут безусловно ценили больше. Новая комната Хоуп оказалась такой крошечной, что место в ней нашлось только для огромной перины, занимающей практически все свободное пространство и крошечного резного стола. Даже осветительная трубка на потолке имелась только одна и светила тускло.
Слухи об эпидемии в веселом доме разнеслись по округе ошеломляюще быстро. Клиентов сдуло, словно ветром. С самого утра разряженные красотки уныло толклись в таверне, но охотников до их прелестей пока не находилось. Господин Лал, расстроенный сим безобразием, заперся в своих покоях и усердно заливал горе вином. Порядок блюли несколько его помощников, тоже, надо сказать, весьма и весьма смурных.
Хоуп осторожно, как кошка-охотница, бродила вокруг карточного стола. Оба шулера сидели на своих неизменных местах и воодушевленно играли. Вечером Хоуп уже успела ознакомиться с местной колодой – различия с «земной» отыскались разительные (например овальная форма), но не принципиальные. Вместо туза – царь, вместо короля – царица, а вместо валета и дамы – полководец и визирь, потом шли «цифры». Вместо привычных мастей значки «чисел»
