глазами, одетого в традиционную для купцов «сибирку» (сюртук, подбитый для тепла ватой), широкие, выпущенные на высокие сапоги брюки. Утверждение Н.М. Дмитриенко о том, что жена Хромова умерла рано, еще в 1873 г., не подтверждается его записками, так как и в более поздние времена она обращалась к нему с просьбой о собственном исцелении от болезней с помощью чудодейственных средств старца Федора Кузьмича[8].
Из текста записок С.Ф. Хромова вырисовывается его портрет – типичного представителя сибирского купечества первого поколения, который благодаря своему уму и деловой сметке, энергии и целеустремленности, смог сколотить первоначальный капитал, выкупить себя и своих родственников из крепостной неволи и крепко обосноваться в Сибири. Судя по всему, у него здесь появился широкий круг знакомств среди разных слоев населения, он положительно воспринял образ жизни сибирских купцов с постоянными разъездами, проживанием в глухих заимках и отдаленных приисках, с небескорыстными контактами с местным чиновничеством и многое другое. Он боготворит старца Федора Кузьмича, но, тем не менее, не слушается его совета забросить добычу золота и вести, как он, жизнь отшельника и аскета. К этому Семен Феофанович не готов, но проявляет настойчивость и активность в признании великого старца Федора Кузьмича святым и не сомневается, что это был император Александр I. С портретом старца Федора Кузьмича, который был воспроизведен на открытках, изданных П.И. Макушиным (рис. 1), Хромов ездил в Петербург, показывал его вельможам, помнившим этого царя, и некоторые находили сходство со старцем, другие это отрицали. Отметим, что для династии Романовых признание факта чудесного спасения императора и его последующие скитания по России было бы отчасти признанием грубой ошибки при захоронении праха настоящего царя Александра I, надгробие которого находилось на своем месте в Петропавловском соборе в Петербурге.
С другой стороны, если это не так, то существовала опасность самозванства, когда старец не утверждал и не настаивал на своем царском происхождении, но и категорически не отрицал его. Поэтому понятен интерес властей самого высокого уровня к запискам С.Ф. Хромова, но ход этому делу дан не был, то есть выяснение всех конкретных обстоятельств происхождения и жизни старца не проводилось. Такая ситуация сохраняется и по настоящее время, когда полную ясность может дать генетический анализ частичек мощей святого и крови реальных представителей династии Романовых, но это будет, по мнению заинтересованных сторон, нарушением устоявшегося порядка.
У С.Ф. Хромова был сын, который умер в детстве в 1847 г., и две дочери: Анна, вышедшая замуж за колыванского купеческого сына Оконешникова, и Зиновия, ставшая женой чиновника И.Г. Чистякова. Семья Чистяковых поселилась в Томске, и на земле в центре города построили два новых двухэтажных дома, один каменный, другой деревянный, фасад последнего выходил на Монастырскую улицу и виден на фотографии
Дмитриенко Н.М. Томские купцы: биографический словарь (вторая половина XVIII–XX в.). Томск: Изд-во Томского ун-та, 2014. С. 297.
