приободрился. Появилась цель. Однако человек предполагает, а судьбина располагает, и все сложилась совсем не так, как мне хотелось…
Пятого сентября, после многочисленных остановок и расстрела трех красноармейцев, которые попытались сбежать, нас пригнали на окраину Смоленска и поместили в лагерь для военнопленных. Кругом колючая проволока и вышки, а за периметром корпуса животноводческой фермы. В лагере находилось больше тысячи человек. Охрана серьезная, сбежать без подготовки не выйдет, тем более в одиночку. Если решаться на такой поступок, обязательно нужен напарник. А взять его негде, потому что лагерь не простой, а для добровольно сдавшихся в плен бойцов и здесь командовали такие люди как Сайка-Лопухин. Они меня сразу сдадут и немцы им поверят.
В общем, я не рыпался и на следующий день познакомился с человеком, который сильно повлиял на мою судьбу.
В жилой корпус, где обосновались военнопленные нашей колонны, вошел средних лет крепкий мужчина. Судя по споротым знакам различия на гимнастерке, в прошлом красный командир. Он вел себя уверенно, осмотрелся и задал вопрос:
– С Кубани, Дона или Терека есть кто-нибудь?
Земляков искали часто, так легче выжить, в этом ничего удивительного.
– Есть! – поднявшись с деревянного лежака, отозвался я.
Незнакомец приблизился и протянул руку:
– Андрей Иванович Тихоновский.
Я пожал его руку и тоже представился:
– Андрей Погиба.
– Тезка? Это хорошо. Ты откуда?
– Родом с Уманской. А так детдомовский, из Краснодара.
– Из казаков?
– Да.
Он улыбнулся и кивнул в сторону выхода:
– Пойдем, потолкуем?
– Давай.
Мы собрались выйти. Однако уверенность, с какой держался Тихоновский, не понравилась Сайке, и он его окликнул:
– Слышь, командир, а ты в каком звании в Красной армии был?
На вопрос Тихоновский ответил встречным резким вопросом:
– А ты кто такой, чтобы вопросы задавать?
Лопухин мог промолчать и ничего бы не произошло. Однако безнаказанность что-то сдвинула у него в мозгах, и он решил проучить бывшего красного командира.
Вор поднялся и в сопровождении трех шестерок двинулся к нам. Его намерения были написаны на лице, и Тихоновский шепнул мне:
– Ты со мной или в стороне?
– С тобой, – сказал я.
– Добрэ.
Я приготовился драться. Плевать, что нас двое против четверых, я был уверен, что мы сильнее. Однако драка не произошла. Вместо нее было избиение.
Тихоновский свистнул в сторону выхода и в помещение вошли еще три человека. Как и мой земляк, бывшие командиры Красной армии. Если судить по повадкам, люди жесткие, и они сходу, без объяснений, набросились на
