очень сильная.
Как она смотрела на него – без тени страха, гордо выпрямив спину. Словно предупреждала, чтоб даже не вздумал приблизиться. А он, если и хотел это сделать, то уж точно не для того, чтобы навредить. Его тянуло к ней, приходилось бороться с желанием обнюхать, узнать поближе. И это чувство тоже было новым, незнакомым.
А сегодня утром… он не сразу узнал в обнаженной женщине ту самую девчушку. Если бы не уловил чужую магию. Ее тело, с идеальными пропорциями и соблазнительными изгибами, заставляло смотреть на него не отрываясь. Сердце билось как ненормальное, а во рту пересохло. В паху пульсировало до боли от крайнего возбуждения. Она вела себя так естественно, и эта естественность возбуждала еще сильнее. Гордей еле контролировал себя, чтобы не перекинуться, подойти к ней и прижать к себе это стройное тело. Смять небольшую, но такую упругую грудь. Бросить девчонку прямо на дно оврага и раскинуть ноги, чтобы увидеть, как сочится влагой то место, в которое он мечтает ворваться…
Она почувствовала его взгляд и испугалась. Стыдливо прикрылась одеждой, а потом неслась через поле, как стрела. Тогда он решил больше не прятаться, чтобы поймать еще хоть один ее взгляд…
Кулак снова врезался в дерево, и опять Гордей не почувствовал боли. Разве что в паху – от новой волны возбуждения, что породили воспоминания. Он окончательно сошел с ума, если желает ту, что годиться ему в дочери! И не просто желает, а сходит с ума от этого желания, ни о чем не в силах больше думать. Нужно положить этому конец. Виной всему ее проклятая магия! И с этим ему сегодня предстоит разобраться. Сегодня ночью, когда навестит ее.
***
Я пропалывала свой небольшой огородик за домом, когда раздался знакомый голос:
– Ритка, ты дома?..
Вообще-то, духи нарекли меня Риэттой, что на языке людей тумана означает знойная. Бабушка так и говорила: «Ты у нас знойная, как жарко солнышко, что светит на людей, не щадя своей силы, – и не забывала добавлять: – Смотри, Риэтта, не расходуй жар попусту. Кого опалишь, а на иного и не хватит». Я до сих пор не очень понимаю, что значат ее слова, но во всяком случае, они меня приучили держать эмоции в узде. Но только не сейчас, когда я так соскучилась по своему другу детства.
– Костик! – заорала я в ответ, кинула тяпку и рванула к калитке. Уже через секунду я висела на шее у высокого и загорелого парня, едва не плача от радости.
– Пусти, ненормальная, задушишь же, – пытался отодрать он от себя мои руки и громко смеялся.
И только натискавшись друга как следует, я сообразила, что кажется, он стал пошире в плечах, да и вообще… возмужал. И ничего удивительного, потому что не виделись мы с ним вот уже пять лет как. После десятого класса Костик переехал жить к отцу. Одиннадцатый класс уже заканчивал даже не в соседнем городе, а в далекой Сибири. А после школы отец, какой-то там нефтяной магнат средней руки, отправил единственного сына учиться за границу. Вот так и получилось,
