возмутился разомлевший от пищи Илья, но благосклонно с хрустом всё же надкусил огурец.
– Пока деда нет, – таинственно зашептала Матрёна, – я тебе тут подарочек припасла.
Перед лицом Илья что-то повисло на тонкой бечёвке.
– Что это, ба?
– Я тут подумала, – продолжала шептать бабка, – коли ты комсомолец, то в церковь тебе нельзя. Да и дед наш… вон дрова колет. Но Господь тебя бережёт. Так я тебе вместо крестика вот это хочу на шею повесить.
Илья ощутил в руке шершавую деревянную поверхность. Это была та самая щепка, что застряла у него в руке.
– Ты присмотрись, – попросила Матрёна и голос её слегка задрожал, – видишь вот это пятнышко. А вот ещё. Это твоя кровь.
От неожиданности Илья поперхнулся огурцом. Бабка сильно ударила его по спине.
– А ты думаешь, мы с дедом ничего не видели, не понимаем? Только объяснить это нельзя. Ты сам-то, как думаешь?
Ещё бы он не думал… А когда ему было думать? Ночь провалялся почти без сознания. Потом этот Сиротин. Деда надо было спасать. Голова другим была занята… Ещё как думал, и только как чудом всё произошедшее с ним назвать не мог. Это факт. И чудеса эти происходят с ним с того момента, как они с Чапой чуть не погибли там, под землёй, на кладбище. Допустим, что Аратрон и Хи-хаак в метро, этот толстяк с щупальцами и его похожий на девушку помощник здесь под потолком – это всего лишь фантазии его больной головы, призраки. Но фигуры у могилы видел не только он, но и Чапа. Только тогда они решили никому об этом не рассказывать. Их бы засмеяли все. И больше не говорили об этом, потому что Илья решил бежать к деду с бабкой… Интересно, как там Чапа?
Рука – это чудо для бабки с дедом, а для него – абсолютная реальность. Он же видел паука с ножками, уж он-то совсем живой. Вон и паутина до сих пор в углу висит. А то, что паук перебрался к боксёру Холину в рукав, а тот сделал вид, что так и надо… Другой бы заорал от страха. А то, что этот товарищ Холин похож на… Ну и что? Ведь Холин живой, он же Илье руку жал. И всем жал! И этому гаду Сиротину. И не будь Холина, ещё неизвестно, остался бы дедушка на свободе. А чёрный человек в машине…
Илья помотал головой, останавливая обрушившийся шквал мыслей.
– Ну, не хочешь, не говори, – по-своему истолковала реакцию внука Матрёна, – только ты береги себя, Илька, а я на тебя записочку напишу и свечку поставлю.
– Согласен, ба, – улыбнулся Илья, – и лучше будет, если обо всём этом больше никто не узнает. Мне же ещё в партию вступать, – пошутил он.
– И даже батюшка?
– Ба, ты что, издеваешься? – возмутился Илья. – Ты мне лучше скажи, где здесь пионерский лагерь?
–… и Виктор, и мама твоя? – продолжала вопрошать бабка.
– Никому, – твёрдо сказал Илья. – Дед, ну скажи ты ей.
Вошедший в комнату дед хмуро уставился на бабку с внуком.
– В субботу родители твои приедут. Матрёна, ты сноху знаешь. Ей нельзя волноваться, она в ЦК работает. А Виктор, если узнает обо всём, Илью обязательно выпорет. Тебе это нужно? Да
