style="font-size:15px;"> Когда я впервые увидела его в яме, самым большим, чем он выделялся среди остальных бойцов, так это своим ростом – Койот был под метр девяносто. Был ли он крупным и накаченным? Нет. Он был жилистым и очень худым.
Его волосы, точнее волосы всех бойцов, всегда были коротко острижены. У Койота они напоминали густой ёжик цвета шоколада. Ярко-зелёные глаза всегда были широко открыты, но не от страха, а скорее для того, чтобы не упустить из виду ни одной мелочи. Пухлые, будто налитые кровью губы ярким пятном выделялись на фоне бледной кожи. Волевой подбородок казался излишне напряжённым, словно он никогда не расслабляет сжатые челюсти, хотя… какое тут излишество, когда находишься в самом центре кровопролитных боёв?
На вид ему было лет восемнадцать, ещё совсем молодой парень. Не знаю почему я выделила его среди остальных бойцов, точно не по той же причине, по которой выделяли его остальные женщины. В отличие от них меня мужчины вообще не интересовали. Мужчины?.. О, нет, – вонючие похотливые мрази, для которых женщины вообще перестали людьми считаться. И я была уверена – Койот ни чем не лучше.
Но столько фанатов, сколько этот боец заполучил себепосле первого появления в яме, было рекордом. На первом же бою он избавился от противника ровно за минуту сорок секунд, нанеся один точный и проворный удар кулаком в щитовидный хрящ. Это конечно тоже привлекло моё внимание, но было не главным. Меня поражало его хладнокровие. Обычно, бойцы, особенно новички, пытались сбежать, молили о пощаде, отказывались драться и даже плакали, бывало и такое. Самые сильные и оборзевшие наоборот вели себя вызывающе: заводили толпу, раскрашивали лица грязью, осыпали противников угрозами. Эти бои приносили им такое же наслаждение, как и тем, кто пришёл посмотреть.
Но не Койот. Он был другим.
Каждый раз на его лице будто была маска из стали. Глаза казались ледяными и сосредоточенными, взгляд хладнокровным и глубокомысленным. Он был, как робот запрограммированный на убийства. Выходил на арену, избавлялся от противника и не секунды не медля уходил.
С каждым боем армия его фанатов росла. Стольких ставок, сколько я приняла на него за два года, не удостоился ни один боец. Хотя я, почему-то была уверена, что всё это его вообще не интересовало. Ведь на самом деле он был всего лишь рабом Скверны – их ручным убийцей.
Одиночка. Ни с кем не контачил. Ни с кем не спорил. Ни с кем не говорил. Вообще. Головорезы банд считали его немым.
Как-то раз я услышала разговор двоих из Скверны; те трепались, что если этого парня не прикончат на арене, то в ближайшее время ему перережут горло, когда он будет просто обедать, или качать пресс. Потому что его считают изгоем, не Скверна – другие бойцы. Другие бойцы его ненавидели. Жалкие трусы…
С каждым месяцем тело Койота менялось, приобретая твёрдые рельефы. Кубики пресса на животе и мускулы на руках росли со скоростью света, но было очевидно – он не собирается себя перекачивать, он должен оставаться проворным и
