кроватью.
– Тут кое-какая одежда, возьми, пока Клевер не купит тебе новую.
Кровь отхлынула у меня от лица. Роза положила на кровать джинсы и слишком большой для меня сиреневый свитер. Я покачала головой. Неужели она думает, что я надену вещи убитой здесь девушки?! Вещи другой Лилии.
– Нет, – прошептала я. – Не могу.
Я не собиралась расхаживать в одежде убитой.
– Ничего другого нет.
– Привыкнешь, – сказала Фиалка, которая тоже держала в руках джинсы и свитер такого же цвета, но другого оттенка. Как будто мы подруги и нам кажется особым шиком носить в школе вещи, которые гармонируют между собой. Еще немного, и мы начнем заплетать друг другу косы и обсуждать мальчиков, в которых влюблены.
– Так, я в душ. Мак и Фиалка, пожалуйста, объясните все Лилии, – Роза взяла свою одежду и полотенце. Объяснить что? Что-то мне не очень хочется слушать их объяснения.
Они дождались, пока Роза уйдет, и пересели ко мне на кровать.
– Утренний туалет, – сказала Мак, расчесывая темно-рыжие волосы. – Надо принять душ и быть готовой к восьми. В это время Клевер спускается завтракать.
Я покачала головой, не веря их словам.
– Что? Мы должны для него наряжаться? – Безумие какое-то, такого просто не может быть. – Для этого психа?
Мак нахмурилась.
– Речь не о том, чтобы наряжаться. Но он любит, чтобы к его приходу мы были чистые, опрятно одетые, причесанные и накрашенные. Хочет, чтобы мы выглядели красиво, нравились ему и самим себе.
В животе у меня что-то сжалось. Краситься? Делать прическу? Быть красивой для себя и для него? Все это не по мне. Я ношу джинсы и футболки, не люблю наряжаться, как некоторые девчонки, и уж точно не собираюсь прихорашиваться ради душевнобольного убийцы.
– Я не хочу ему нравиться. Черт возьми, ты сама-то слышишь, что говоришь?
– Честно говоря, Лилия, я тоже не хочу ему нравиться. Но, поверь мне, иначе будет плохо, – сказала Фиалка.
В горле пересохло. Я закрыла глаза. Ответ на мой следующий вопрос нетрудно было предугадать, но я как идиотка все же спросила:
– И что же будет?
– Тебе лучше не знать, – Фиалка прерывисто вздохнула. Сердце у меня заколотилось. Почему мне лучше этого не знать?
– Я просто хочу домой, – слезы потекли у меня по щекам, я зажмурила глаза. – Я хочу к Льюису и родителям.
– Это твой парень? – спросила Мак. Я кивнула и захлюпала носом. – Ты его любишь?
– Да. – Я любила Льюиса задолго до того, как мы сблизились. С ним легко и весело. Да, он иногда придает значение пустякам и чрезмерно дрожит надо мной, но ведь это потому, что он меня любит. Мы столько спорили из-за того, что я хожу одна! Если бы я послушалась, а не высмеивала его опасения, если б не твердила, что ничего никогда не случится в нашем скучном Лонг-Торпе, может, была бы сейчас дома.
Мак опустила голову, и длинные рыжие волосы упали ей на лицо.
– Это
