второе вышло к беспредметному белому Супрематизму как беспредметному равенству. Таким образом, Искусство пришло к своему существу, и думаю, что через него общество должно познать белое беспредметное равенство как свое существо.
Супрематизм как беспредметное белое равенство есть то, к чему, по моему предположению, все усилия практического реализма должны прийти. В беспредметном равенстве лежит сущность, которую ищет человек.
Нельзя сказать, что беспредметное равенство суть равновесие. В равновесии мыслится предметное состояние, которое никогда не может быть совершенно или культурно, но чего хочет достигнуть общежитие. В нем возможна [какая-то] неожиданность, [какое-то] ожидание смещения, и следовательно, ожидается катастрофа. В беспредметном же равенстве ничего не ожидается, в нем нет того, что можно раз-весить равно по закону весов.
Сознание человека ожидает катастрофы, своего конца, ожидает смерти. И то же сознание сосредоточило в одном месте бессмертие, или вечность, назвав его Богом. Эта одна единица не смертна, свободна от катастрофы. Таким образом, в ней была признана беспредметная сущность, не подлежащая катастрофе. Так, катастрофичным было то, что умерло, – а умер ум-разум, предмет и весь практический мир, умерло пространство, время. Умерло то, что называлось материей, умерли все имена определения, всё это оказалось не существующим в Боге. И поэтому он свободен от смерти.
Реализм не достиг совершенства. Беспредметность нельзя назвать бесконечностью, она <бесконечность> тоже определяла в ней <беспредметности> какую-то единицу как бесконечную или конечную, беспредметность <же> вне протяженности.
Заполучив все различия, расположив их во времени, пространстве, общежитие вынужденно ждет катастрофы, базируясь на своем сознании, которое всегда катастрофично. Оно что-то осознает, а сознание его целиком предметно, поэтому и все в мире предметно и практично, и этого уже достаточно, чтобы жить в вечной тревоге, в ожидании катастрофы.
Наука же не должна ожидать катастрофы. Она узнала, что неизвестное для нее вещество или, вернее, беспредметность никогда не исчезает, в каких бы обстоятельствах не находилось. Что и доказует то, что в природе нет никаких обстоятельств и что они существуют в нас, в видоизменениях для нашего глаза, но в действительности <вещество> неизменно в своей подлинности, не смертно.
Таким образом, все, что для нас составляет различия, – простые видимости или обстоятельства неизменного беспредметного, и потому сам человек как простое обстоятельство в своем веществе остается вне катастрофы и смерти. Все его различие по отношению к другому в сущности своей никакого различия не имеет, поскольку он то же вещество, как и все, пар или вода, <в нем> только различия вида или пара. Для нас существует исчезновение видимости, но не вещества. Таким образом, само вещество беспредметно, оно неизменное изменяемом, в беспредметном равенстве.
Вся нами ощущаемая
