Со временем все вернется. Теперь же я могу сказать следующее: внешне в Дерри все так, как и должно быть. Столкнувшись с чередой таких жутких убийств, люди делают все, что от них можно ожидать, и по большей части повторяют то, что делали в пятьдесят восьмом, когда дети сначала пропадали, а потом их находили убитыми. Вновь собирается комитет «Спасем наших детей», только не в средней школе Дерри, а в начальной. В городе работают шестнадцать детективов из прокуратуры штата и группа агентов ФБР. Я не знаю, сколько их, и думаю, Рейдмахер, пусть и пыжится, тоже этого не знает. Опять введен комендантский час…
– Да, комендантский час. – Бен медленно потирал шею. – Он творил чудеса в пятьдесят восьмом. Это я помню.
– …и есть материнские группы сопровождения, стараниями которых каждого ребенка от первого до восьмого класса отводят из школы домой. За последние три недели редакция «Ньюс» получила две тысячи писем с требованием решить проблему. И, разумеется, люди начали уезжать из города. Я иногда думаю, это единственный способ определить, кто действительно хочет остановить убийства, а кто – нет. Те, кто искренне этого хотят, боятся и уезжают.
– Люди действительно уезжают? – спросил Ричи.
– Это случается всякий раз, когда начинаются убийства. Точно определить, сколько уезжает людей, невозможно, потому что с 1850-го или около того ровно в год убийства не укладываются. Но приблизительные расчеты есть. Они бегут, как дети, которые обнаружили, что в доме действительно обитают призраки.
– Возвращайтесь домой, возвращайтесь домой, возвращайтесь домой, – повторила Беверли, а когда оторвала взгляд от своих рук, посмотрела на Билла, а не на Майка. – Оно хотело, чтобы мы вернулись. Почему?
– Оно может хотеть, чтобы мы все вернулись. – Голос Майка прозвучал чуть резче. – Конечно, может. Оно, возможно, хочет отомстить. В конце концов, однажды мы заставили Оно отступить.
– Отомстить… а может, вернуть заведенный порядок, – внес другое предположение Билл.
Майк кивнул:
– Заведенный порядок ушел и из ваших жизней. Никто из вас не уехал из Дерри целым и невредимым… без отметины Оно. Все вы забыли случившееся здесь, и ваши воспоминания о том лете до сих пор отрывочные. И надо бы отметить еще один в определенной степени любопытный факт – вы все богаты.
– Да брось ты, – отмахнулся Ричи. – Едва ли это…
– Не кипятись, не кипятись. – Майк поднял руку, улыбнулся. – Я же ни в чем вас не обвиняю, только пытаюсь излагать факты. Вы богаты по меркам библиотекаря маленького городка, который в год получает чуть меньше одиннадцати штук после уплаты налогов, так?
Ричи неловко пожал плечами в дорогом костюме. Бен отрывал узенькие полоски от своей салфетки и, казалось, с головой погрузился в это занятие. Никто не смотрел на Майка, за исключением Билла.
– Никто из вас, конечно, и рядом не стоит с Г. Л. Хантом 16, это точно, – продолжил Майк, – но вы зарабатываете очень неплохо даже по меркам американского верхнего среднего класса. Мы все здесь друзья, поэтому не кривите душой: пусть
Хант, Гаролдсон Лафайет (1889–1974) – американский миллиардер.
