style="font-size:15px;"> Сестры были больше похожи на миниатюрных женщин, чем на детей. А кокетливые манеры Эштон доставляли Джорджу скорее неловкость, чем удовольствие.
Все дело в ее возрасте, решил он. Она была слишком юна, чтобы флиртовать с ним, тем не менее пыталась это делать. Джорджу нравились хорошенькие женщины, но по-настоящему красивых он старался избегать. Они всегда знали о своей привлекательности, что часто делало их капризными и заносчивыми. Джордж подозревал, что Эштон Мэйн именно из такой породы.
Эштон продолжала пристально разглядывать его поверх стакана с лимонадом. И Джордж был безмерно рад снова вернуться в мужскую компанию, когда наконец пришло время.
Два дня спустя, за ужином, Кларисса объявила о том, что решено устроить большой пикник, для того чтобы с Джорджем смогли познакомиться их родственники и соседи.
– Если повезет, нас удостоит чести сам сенатор Кэлхун. Он уже несколько недель гостит у себя дома, в Форт-Хилле. У него слабые легкие, а климат на берегах Потомака только ухудшает его состояние. Вдалеке от столицы воздух чище и здоровее. Это приносит ему некоторое облегчение, а значит… Тиллет, почему, скажи на милость, ты вдруг так скривился?
Все головы тут же повернулись к другому концу стола. Снаружи в неподвижном воздухе послышался далекий раскат грома. Эштон и Бретт обменялись тревожными взглядами. Начинался сезон ураганов, которые налетали с океана, сметая все на своем пути.
– Джон теперь совсем не такой, как мы, – сказал Тиллет.
Смахнув севшую на лоб муху, он сердито взмахнул рукой. Маленький негритенок, который неподвижно стоял в углу, держа опахало у плеча, как мушкет, тут же метнулся вперед и замахал над головой хозяина. Но было уже слишком поздно. Своей нерасторопностью он вызвал недовольство и понимал это. Страх, который Джордж увидел в глазах этого ребенка, сказал ему намного больше о взаимоотношениях рабов и их владельцев, чем любая многочасовая лекция аболиционистов.
– Каждый раз, когда собирается наше достопочтимое общество, мы провозглашаем тост за Джона, – продолжал Тиллет. – Мы пели ему дифирамбы, устанавливали памятные доски, прославляя его как величайшего из ныне живущих граждан штата, а возможно, и всей страны. А потом он перебрался в Вашингтон и начисто забыл о воле своих избирателей.
Купер негромко хмыкнул, чем явно рассердил отца, но все-таки осмелился возразить.
– А по-вашему, – дерзко сказал он, – мистер Кэлхун может считаться южнокаролинцем, только если он во всем согласен с вами? Возможно, его выступления против войны и непопулярны, но они явно искренни. И уж он точно поддерживает и продвигает большинство других ваших взглядов.
– Чего нельзя сказать о тебе. Но я не особенно этим огорчен. – Язвительность в тоне старшего Мэйна заставила Джорджа почувствовать неловкость, да и огорчен был Тиллет явно гораздо сильнее, чем хотел показать.
– Вот и хорошо! – резко ответил Купер, взмахнув рукой с бокалом
