Ведь ты сделала меня самым счастливым мужчиной на свете.
– Это, конечно, важно, – согласилась Римма. – Но хотелось бы сделать что-то еще.
– Что ж, у тебя вполне достаточно времени, чтобы создать, например, собственную империю, – улыбнулся Глеб. – И я готов тебе помочь.
– Я согласна даже на небольшой бизнес, – тряхнула светлыми локонами Римма. – В моем возрасте стыдно быть наемным работником.
– Ты серьезно? – Глеб задорно рассмеялся. – Вот уж не думал, что тридцать лет – солидный возраст…
– Мне уже тридцать четыре, – уточнила Римма. – И ты, кажется, хотел сообщить что-то приятное. – Она нахмурилась. – Или все уже сказано?
– Нет, не все. – Глеб загадочно улыбнулся и взял папку, лежавшую на кровати. – Я решил как-то по-особенному отметить десять лет нашей совместной жизни. Помнишь свадебное путешествие?
– Еще бы не помнить! – Римма насмешливо приподняла бровь. – Как можно забыть, что твой новоиспеченный муж в первый же день слег с расстройством желудка?
Эпизод действительно получился памятный. Номер был маленький, санузел совмещенный, дверь тонкая. Два дня Римме пришлось гулять по горнолыжной базе в гордом одиночестве, отбиваясь от приставучих кавалеров и рассказывая соседям по столу байки о важных, абсолютно неотложных делах, неожиданно появившихся у супруга. Глеба она любила тогда гораздо сильнее, но все равно ужасно сердилась, и проявляемое ею участие было не всегда искренним.
«Ну что? – спрашивала она, возвращаясь в номер, озябшая, разрумянившаяся на свежем воздухе. – Легче тебе?»
«Кажется, да, – отвечал бледный как призрак Глеб, приподнимая голову с подушки. – Еще немного, и я встану».
И он действительно вставал. Но лишь для того, чтобы закрыться в туалете.
Потом его организм справился с хворью, и они дружно наверстывали упущенное, пытаясь освоить премудрости катания на лыжах, записываясь на каждую предложенную экскурсию и засыпая только под утро в объятиях друг друга. Но осадок остался. Ведь это все-таки было романтическое путешествие, и Римма возлагала на него особенные, женские ожидания. Даже сейчас, много лет спустя, ее взгляд, обращенный на Глеба, был преисполнен легкого негодования.
– Никто не застрахован от несчастных случаев, – смутился Глеб, прижимая папку к груди. – И вообще, я не об этом. Помнишь, я тогда дал тебе обещание? Мы еще глинтвейн на террасе пили…
– Глинтвейн помню, – кивнула Римма. – Но совершенно не понимаю, о каком обещании идет речь.
– Совсем?
– Совсем.
– Вот, смотри. – Глеб выудил из папки конверт и протянул его Римме. – Может, так будет проще вспомнить.
Отступив назад, он сложил руки на груди и горделиво вскинул голову.
Римма открыла конверт и извлекла из него яркие листовки. Пробежав глазами текст, она развернула лист, сложенный вчетверо. Бегло прочитав все, что там было написано, она просияла и подняла глаза на мужа.
– Милый, – произнесла она
