негативных комментариев на форумах, где анонимы горячо ратуют за лишение Талины материнских прав. О том, что будет с ребенком в детском доме, праведники не слишком озабочены. Главное – потешить благочестивый гнев, наказать «такую-сякую» мамашу…
А мне она нравится. Пусть к нелишней заботе побудила ее угроза потерять дочку уже в человеческом лесу, – теперь она глаз с нее не спускает. Но – никаких «мимими» и телячьих нежностей. Мама похвально сдержана в проявлении чувств и общается с Кариной как с человеком, близким по возрасту. Только глаза следуют за каждым движением девочки, да проявляется беспокойство ко времени часов режима питания, рекомендованного массажа, и обычная «мамина» тревога – уютно, удобно ли ребенку.
– Талина, у вас такое редкое имя. Откуда оно?
– Не очень редкое, если это не имя, а название растения. Тальник, лоза. Ветки у него гибкие, не ломаются, просто гнутся. Отпустишь – выпрямляются. Может, хотели, чтобы я выросла похожей на тальник.
– У Карины, кажется, не ваш характер… да?
– Наверное. И не отцовский. Может, достались какие-то черты по бабушкиной линии… Бабушка рассказывала, что в роду у нее была сильная удаганка.
– Вот как?..
– Ей приписывали способность разгонять и сгонять тучи, даже приглашали в другие наслега при большой засухе… В детстве эта родственница однажды ушла в лес. Поискали ее, не нашли и уже простились с ней, и вдруг она появилась как ни в чем не бывало.
Талина вздыхает, опускает виноватый взгляд.
– Я долго думала об этом… Вот и дочка не рассказывает мне, почему ушла, чем жила в лесу, хотя мы с ней близки. Можете не верить, но правда – очень близки… были. Первое время она сердилась на щенка. Говорила, что Найда ее бросила… Карине хочется домой, она соскучилась по родным, по собаке, ей надоело чужое внимание. Она от него страшно устала… и в чем-то разочаровалась.
…Разочарованием, конечно, и объяснялось событие, стоившее мне потери доверия, когда уже, казалось, ключ к сердцу девочки был подобран, когда она уже ходила за мной и весело рассказывала о своих важных детских делах. Увидев в моих руках фотоаппарат, Карина словно споткнулась. Слезы так и брызнули из глаз:
– Ты как все! – рыдала она, уткнувшись в колени растерявшейся мамы. – Ты меня обманула! Я думала, что ты – моя подруга, а тебе нужны были мои фотографии!
Короткая истерика быстро прекратилась, но Карина замкнулась. Уже не бегала, не щебетала и просидела остаток дня на стульчике перед телевизором, лишь изредка взглядывая исподлобья. Ну и характер!
Помирились мы только перед их отъездом. Обвив мою шею руками, она шепнула:
– Никогда меня не фотографируй!
– Не буду.
– Я больше на тебя не сержусь.
– А вспоминать будешь?
– Да.
Помахала на прощание. Личико осветилось неожиданно яркой улыбкой. Вокруг багряные листья боярышника, день не по-осеннему солнечный. Прекрасный получился бы снимок. Просто так, на память…
