сразу начинают видеть и другие. Но никто из тех, кто находился на детской площадке, не обратил ни малейшего внимания ни на девчушку, ни на меня. Ни одна голова не повернулась в нашу сторону, никто даже бровью не повел. Окружающие слышали ее плач и игнорировали его. Я знала, каково это.
Я осторожно отняла пальцы девочки от своего рукава и негромко спросила:
– Что случилось?
Девочка потерла глаза и ответила:
– Я играла на площадке и увидела уток. Мне захотелось показать им мой воздушный шарик. Я пошла по траве к пруду, но споткнулась, упала и упустила нитку, к которой был привязан шарик. И шарик улетел, а он был красный. Это мой любимый цвет. Не видать мне теперь моего красного шарика…
Все это было сказано очень быстро, на одном дыхании.
– Значит, у тебя улетел шарик.
– Ну да, и он был красный. – Девочка снова захныкала, и по ее щекам опять покатились слезы. Она ткнула пальчиком вверх. – Вон, видите?
Подняв голову, я заметила красный воздушный шар, застрявший в ветвях дерева.
– А мама не может купить тебе новый шарик?
– Мама ушла на работу. Меня привела сюда Шелби.
– Шелби?
Девочка кивнула и показала пальцем на брюнетку со скучающим лицом, примерно того же возраста, что и Адди. Она потягивала из стакана смузи и с кем-то оживленно болтала.
– Это твоя няня?
Девочка кивнула, и у нее задрожал подбородок.
Небольшая корректировка не принесет большого вреда, решила я – с учетом того, насколько нестабильным был мир, в котором я в данную минуту находилась. В конце концов, любой мир – огромный симфонический оркестр. В гармоничном мире одна фальшивая нота могла все испортить. Но, правда, не в этом – здесь небольшое отклонение от гармонии уже не сделало бы погоды.
– Нет проблем, – произнесла я.
Знай я заранее, что мне придется забираться на скамейку, чтобы достать застрявший в ветвях дерева воздушный шар, я бы оделась по-другому. Но теперь уже ничего поделать было нельзя. Сняв рюкзак, я встала ногами на сиденье скамьи, а затем, осторожно балансируя, поднялась на спинку, надеясь, что порыв ветра не поднимет юбку и мне не придется придерживать ее обеими руками, как Мэрилин Монро на знаменитой фотографии.
– Ну, еще немного, – прошептала я, жалея, что мне не хватает роста. Даже стоя на спинке скамейки в мотоциклетных ботинках, я не могла дотянуться до нитки, к которой был привязан злополучный воздушный шар – ее кончик болтался в нескольких дюймах от моих пальцев.
– Вам помочь? – услышала я чей-то голос.
От неожиданности я потеряла равновесие и почувствовала, что падаю. Упасть мне, однако, не дали. Одна сильная рука обхватила меня за талию, вторая придержала за ногу выше колена. Я взглянула на ладонь на моем бедре. Она явно принадлежала молодому мужчине – широкая, сильная. На запястье я увидела
