style="font-size:15px;"> Вопрос содержал в себе некоторое преувеличение: работы, начатые инженером Тотлебеном по укреплению люнета, продолжались, и бесшумными их назвать было никак нельзя. Но все поняли не высказанное адмиралом: союзники пока что люнет не обстреливали.
Командиры батарей скромно помалкивали, но вместо них ответил генерал-лейтенант Степан Александрович Хрулёв:
– Господин вице-адмирал, траншеи противником только начаты. Артиллерийские позиции и вовсе не подготовлены. Не считаю нужным производить обстрел, который может причинить лишь незначительные повреждения.
Нахимов не был бы самим собой, если бы не уделил внимание нижним чинам, усердно возводившим укрепления:
– Налегайте, братцы. Чем крепче люнет получится, тем меньше русской крови неприятель прольёт-с.
Семаков также присутствовал при этом визите, рассудив, что на вопросы Нахимова по гранатомётам (если таковые будут) лучше отвечать кому-то поболее, чем просто мичману.
Павел Степанович остро глянул на тонкие стволы гранатомётов и задал ожидаемый вопрос:
– Как с гранатами-с?
– Маловато, ваше превосходительство, но рассчитываем пополнить. Если не будет проблем с возами, то сегодня подвезут. У нас на корабле есть запас, половиной поделимся с батареей мичмана Шёберга.
Видимо, опытный вице-адмирал уловил нечто такое в глазах сравнительно молодого капитана второго ранга, поскольку кратко распорядился:
– В семь часов вечера зайдите ко мне.
– Слушаюсь!
В вечернем разговоре с Нахимовым кавторанг Семаков был решителен и деловит:
– Ваше превосходительство, есть сведения от моего личного источника: караван торговых судов с подкреплением и припасами вышел из Стамбула. Одиннадцать вымпелов. Мы имеем возможность перехватить их и уничтожить, хотя бы частично.
– Вашего личного? – не сразу понял Нахимов.
– Мне Таррот Гарринович… согласился помочь.
– Понимаю. Почему уничтожить частично?
– Мы получили той ночью боеприпасы, но после того, как отдадим половину на Камчатский люнет, нашего остатка хватит на поражение четырёх кораблей. Шести – это если очень повезёт. Примите во внимание, ваше превосходительство: из показаний пленных следует, что тёплая одежда в неприятельских войсках в совершеннейшем недостатке. А если утопить транспорты с грузом и одежды, и лошадей, и пороха…
– Вы дружны с удачей, Владимир Николаевич. Дай-то бог вам не растерять её расположения… Действуйте.
Нахимов определённо сглазил.
«Морской дракон» вышел в море незамеченным. Он пошёл на пересечение каравану. И… не нашёл никого. Лейтенант Мешков проверял потоки. Глухая тьма. Это слово самым лучшим образом описывало состояние дел, поскольку наличие чужих отмечалось огоньком на серебряной пластинке. Командир не то чтобы не поверил своему старшему помощнику, но рассудил, что лишняя пара глаз не повредит, и взял серебрянку
