Семёновна. Ванечкина мама.
Рая, не в силах сдержаться, распахнула объятия обеим женщинам, и они сплотились, сжимая друг друга, крепко вцепившись, словно отпусти – и мир вокруг них рухнет.
Они сидели втроём за столом, практически не прикасаясь к угощениям, которые весь день напролёт готовила Рая. Говорили. Сначала нерешительно, а потом уже боясь остановиться, Лена, мать Ивана, рассказывала про своего сына. Как он родился, рос, играл во дворе с ребятами в футбол, как первый раз сел за руль автомобиля, как каждый раз покупал на восьмое марта цветы своей маме… Смахивая слезы, иногда смеялась, иногда стонала, прикрывая ладонью глаза.
Рая с жадностью слушала, впитывая каждой клеточкой все сказанное. Мать Максима сидела молча и только иногда шевелила губами, словно произносила молитву.
– Раечка, как же мне теперь быть? Как нам быть? – Елена Семёновна посмотрела на свою подругу, сжала под столом ее ладонь. – Наши мальчики. Только они и были у нас. А больше никого… – она зарыдала. – Ничего…
Рая в растерянности поглядела на мать Максима. Тёмные глаза женщины были полны тоски. Попыталась успокоить.
– Он поехал на снегокате. На нем Ванечкины тёплые валенки были. Может, может быть, он в соседнем селе или… ну или построил шалаш из веток.
– Валенки… – лицо Елены Семёновны сморщилось. – Валенки… Замёрз, мой мальчик, замёрз…
Все трое снова заплакали.
Рая вдруг подняла голову.
– А давайте я вас к местной гадалке свожу, – неожиданно предложила она и тут же прикусила язык.
Мать Макса оживилась, в глазах вспыхнули искры. Потом, вспомнив про завтрашние похороны, поникла головой.
– Она хорошо гадает, правда. – Конечно, Рая не стала говорить, что та не стала почему-то предсказывать судьбу Ирине.
– Сходи, Ал, сходи, – кивнула ее подруга. – Все ж знать-то легче. А вот мне уже нечего больше гадать…
Слезы вновь покатились по уже раскрасневшемуся и опухшему лицу женщины.
Я только собралась отправиться к своему больному, как на пороге появились Ромка и дядя Андрей. Чего им не сидится в такую погоду дома? Вон, даже школу отменили.
– Привет, Улька, – Ромка улыбнулся своей кривой улыбкой.
– Заходите, заходите скорей.
Конечно, я была рада гостям. Давно их не видела. В последние две недели не ходила в школу – взяла все задания домой. Но сейчас у меня абсолютно не было времени. Мой больной остался в сарае, вход в который того гляди занесёт снегом. Я оставила около мужчины Весну, которая теперь постоянно лежала подле него и согревала своим теплом. Не знала, догадывалась ли бабушка о моих ночных бдениях, но она молчала, как партизанка, кем и была когда-то давно.
Дядя Андрей стряхнул в сенях снег с верхней одежды, повесил ее на крючок и прошёл в комнату.
– Пахнет отменно, хозяюшка. Баба Шура приготовила или сама?
– Сама, –
