никак не меньше. Редкий сорт.
– А вы хорошо разбираетесь в орхидеях?
– Так точно, сударь. Я много сортов повидал. И за границей тоже.
«В Южной Америке», – усмехнулся про себя Клерфэ. Не иначе, он после доставки гробов изредка позволял себе еще и небольшую экспедицию в джунгли, чтобы на старости лет было о чем порассказать детям, а потом и внукам.
– Запакуйте, – распорядился он, извлекая из кармана черную замшевую перчатку. – И вот это приложите. Конверт и открытка у вас, полагаю, найдутся?
Теперь он брел обратно в деревню. То ли чудится, то ли и вправду он временами все еще слышит этот сладковатый, тошнотворный запах крематорского дыма? Чудится, конечно: фён, правда, прижимает дым к земле, но сам-то крематорий вон как далеко уже, с такого расстояния ничего не учуешь. Нет, это просто память, это в ней горят печи, те самые, что пылали днем и ночью – совсем рядышком с лагерем, где его держали в плену. Те самые печи, о которых он так хотел забыть.
Он зашел в трактир.
– Вишневки, двойную.
– Возьмите лучше сливовицы, – посоветовал хозяин. – Сливовица у нас отменная. В вишневку нынче чего только не подмешивают.
– А в сливовицу нет?
– Сливовицу меньше знают, и на экспорт она не идет. Попробуйте.
– Хорошо. Дайте двойную.
Хозяин налил ему рюмку до краев. Клерфэ осушил ее одним махом.
– Опрокидываете вы знатно, – похвалил хозяин. – Только разве этак вкус различишь?
– Я и не хотел различать, я хотел от другого вкуса избавиться. Лучше повторите, теперь я и вкус распробую.
– Двойную?
– Двойную.
– Тогда и я за компанию, – крякнул хозяин. – Выпивон – штука заразительная.
– Даже у шинкарей?
– Я только наполовину шинкарь, а еще наполовину художник. Так, малюю кое-что на досуге. Постоялец один меня научил.
– Что ж, – сказал Клерфэ. – Тогда выпьем за искусство. Это одна из очень немногих вещей, за которые сегодня можно пить со спокойной совестью. Пейзажи не стреляют. Будем!
Он побрел в гараж, взглянуть, как там «Джузеппе». В сумрачных недрах ангара машина пряталась в самой глубине, уткнувшись радиатором в стену.
На входе Клерфэ остановился. В полутьме он разглядел за рулем чей-то силуэт.
– У вас что, подмастерья в автогонщиков играют? – спросил он у подошедшего хозяина.
– Так это не подмастерье. Это друг ваш. Он так сказал.
Приглядевшись получше, Клерфэ узнал Хольмана.
– Неужто соврал? – забеспокоился хозяин.
– Нет-нет, все так. И давно он здесь?
– Недавно. Минут пять.
– В первый раз пришел?
– Нет, с утра уже заходил, но ненадолго совсем.
Хольман их не видел – он сидел к ним
