пожав плечами, отвечает он.
– Ты думаешь, Франция проголосует за человека с русскими корнями?
– Мадам, при всем моем уважении к вам, вы слегка упускаете маленькую деталь. Я – француз, появившийся на свет в прекрасной клинике Никер в Париже, даже если я и наполовину русский. К тому же мне необходимо как минимум отучиться лет десять и потратить лет пять на карьеру в политике. А через пятнадцать лет, вполне возможно, связи с Россией в политической сфере будут только приветствоваться. Я уже вижу заголовки газет: «Он знал Путина с пеленок! Вся надежда на Делиона!»
К моему большому удивлению, мадам Феррар расхохоталась.
– От скромности ты точно не умрешь. Приятного аппетита всем!
– Спасибо, и вам, – отвечаем мы хором.
– Знал самого Путина… – насмешливо повторяет Капюсин.
– Это правда? – серьезно спрашиваю я.
– А ты что, не знаешь Путина? – весело восклицает она, играя бровями.
И мы все хохочем.
– А ты, кажется, смышленая, – улыбнувшись, говорит Пьер, – идем в сквер.
– Нет. Просто я поняла, что ты за человек, месье ле президент.
– А я понял, какая ты. Мы отлично подружимся.
– Да, – соглашается она, – мы будем отличными друзьями и только друзьями. Ведь если мы переспим, тебе придется избегать меня до конца года, а ты не любишь создавать себе неудобства.
– Точно! – говорит Пьер, щелкая языком. – Квантан, хватай свою Леа и шевели булками, я хочу сесть.
– Она не моя Леа, она та самая Леа, – бурчит он.
– Та самая? – переспрашивает Капюсин.
– Ты серьезно? – с сомнением произносит Пьер. Наверное, сейчас он в первый раз за все утро смотрит в мою сторону. – Черт, я представлял ее совершенно иначе.
– Представлял меня?
– Конечно! Квантан так живо описывал тебя, сидящую рядом с ним в одной тоненькой майке, на холоде, испуганную, но смелую. Он раз пятьсот повторил, что ты сняла свою толстовку и накрыла его, – он замолкает и, нахмурившись, добавляет: – Того идиота, а сама дрожала от холода. И нашему рыцарю – Квену – захотелось тебя спасти. А я, наверное, должен был заплакать, представив всю эту картину, но у меня не вышло. И старина Квен чуть не врезал мне, когда я спросил, твердые ли у тебя были соски.
– Заткнись, Пьер, – устало бросает ему Квантан, а мне говорит: – Не обращай внимания. Он, конечно, заноза в заднице, но безобидный.
– Ничего себе, – бормочу я.
– Ты не удивляйся. Он впечатлительный, как девчонка. Не зря же будущий писатель, – фыркает Пьер.
Квантан закатывает глаза.
– О чем вы вообще говорите? – недоумевая, спрашивает Капюсин.
– Это секрет, извини, – заявляет Пьер, – и, Капюсин, я только что представил тебя, стоящую в одной майке на холоде. И это прекрасное зрелище.
Капю хлопает его по плечу.
– Ты больной
