запонки, какие я хотел.
– Мой мальчик, – в голосе леди Валерии раздражение мешалось со снисхождением. – Если ты настаиваешь на том, чтобы не увольнять этого типа, несмотря на его безалаберность…
– О, Томкинс меня вполне устраивает. Извините, что не дал вам приступить к обеду, мисс Дальримпл. – Когда Парслоу улыбнулся Дэйзи, та поняла, почему мать так души в нем не чает и боится отпускать его в женское общество.
Вернулся Моуди. Двигался он так, словно у него болели ноги.
– Обед накрыт, миледи.
За обедом прислуживали дворецкий и горничная: после войны только самые богатые дома могли позволить себе лакеев. Дэйзи узнала горничную, уже подававшую им чай, – плотную брюнетку, которая двигалась с опаской, вздрагивая всякий раз, когда Моуди шепотом давал ей указания. Каждая тарелка, которую она брала в руки, казалось, готова выскользнуть из ее пальцев, но все шло хорошо до самого конца второго блюда, когда леди Валерия прикрикнула на нее за то, что та начала собирать тарелки не с той стороны стола.
В результате тарелка, которую горничная только что забрала, грянулась об пол; вилка и нож с лязгом полетели в разные стороны. Всхлипнув от отчаяния, девушка выбежала из столовой.
– Право же, – сердито буркнула леди Валерия, – если она и за три недели не научилась выполнять свою работу как положено, ей здесь не место. Моуди, я не понимаю, почему вы с Твичел не можете найти и вышколить нормальную горничную. Вам стоило бы лучше постараться.
– Да, миледи, – уныло согласился Моуди. – Очень хорошо, миледи.
Десерт прошел в напряженном молчании, если не считать Дэйзи и сэра Рэджинальда, которые честно пытались вести разговор о сырах. По крайней мере, она смогла совершенно искренне поздравить его с чеширским сыром, которым завершился обед.
Леди Валерия поднялась, чтобы проводить дам.
– Викарий с миссис Лейк подойдут к нам в гостиную, – объявила она. – Его не было дома, когда я звонила в викариат сделать ему внушение за проповедь. Надо же: все равны перед Господом! Анархистский вздор!
– Большевистский, мама, – поправил ее Себастьян. – Анархисты… можно сказать, все повзрывались.
Дэйзи, сэр Рэджинальд и Бен Гудмэн рассмеялись. Бобби так хлопала глазами, что Дэйзи усомнилась в том, что та вообще слышала о большевиках или анархистах.
– Умница, Себастьян, – произнесла ее светлость с натянутой улыбкой. – И не налегай на портвейн, Реджи, слышишь?
– Ни за что, Валерия, – пробормотал баронет.
Преподобный и миссис Лейк уже ожидали их в гостиной-студии. Оба были похожи друг на друга – худые, в очках, слегка встревоженные на вид. Тем не менее взгляд, который миссис Лейк бросила на леди Валерию, когда та устроила выговор ее супругу, был полон скорее отвращения. Да и сам викарий, к удивлению Дэйзи, отважился отстаивать свою позицию. Выходит, Лейки только на первый взгляд казались беззащитными кроликами.
Позже – когда подошли джентльмены и освободили их от необходимости
