продовольственные культуры и методы их возделывания должны были попасть в Европу. Налаживать контакты внутри этого региона, понятное дело, было относительно проще, чем за его пределами; обнаруженные в Юго-Западном Иране, но изготовленные из обсидиана, привезенного из Анатолии, оборудованные лезвием орудия труда ученые отнесли как минимум к 8-му тысячелетию до н. э. Но не стоит весь этот процесс списывать исключительно на рассеивание передовых навыков. Сельское хозяйство позже появилось в обеих Америках, причем явно без какого-то ввоза земледельческих приемов извне.
Скачок в эволюции от собирания диких злаков к их возделыванию и сбору урожая представляется несколько важнее по сравнению с переходом от охоты на дичь к ее стадному разведению, хотя приручение диких животных видится тоже таким же грандиозным шагом вперед. Первые следы разведения овец прослеживаются в Северном Ираке и относятся приблизительно к XC веку до н. э. По холмистым, богатым травами иракским полям дикие предки коровы породы джерси и свиньи породы глостерская пятнистая преспокойно бродили на протяжении многих тысяч лет. Лишь изредка они подвергались нападениям со стороны охотников. На самом деле свиньи встречались на протяжении всего Старого Света, а вот в Малой Азии и на большом протяжении самой Азии особенно многочисленными были стада овец и коз. Вследствие систематического использования развился контроль над их размножением, а также последовали остальные хозяйственные и технические нововведения. Новые возможности у человека появились, когда он научился использовать шкуры и шерсть; доение самок послужило причиной возникновения молочного хозяйства. Верховая езда и использование тягловых животных возникнут позже. С приручением домашней птицы нам, любезный читатель, тоже придется подождать.
Повесть о человечестве теперь далеко ушла от того момента, в который было просто подметить влияние такого рода перемен. С приходом земледелия и животноводства в поле зрения как-то вдруг попадает вся материальная ткань, на которой лежала последующая история человечества, которой на самом деле еще не существовало. Величайшее из преобразований человеком окружающей среды всего лишь только начиналось. В обществе собирателей-охотников для прокорма семьи требовались огромные участки земли, тогда как в примитивном земледельческом обществе хватало около 10 гектаров. С точки зрения одного только прироста населения стало возможным просто гигантское ускорение. Обеспеченный или практически обеспеченный продовольственный излишек к тому же позволял создание поселения с невиданной до сих пор плотностью жителей. Более многочисленное население смогло селиться на меньших площадях, и появились настоящие деревни. Ремесленников, не занятых добычей продовольствия, стало легче прокормить, а они тем временем занялись совершенствованием своих собственных навыков. За 90 веков до н. э. в Иерихоне уже существовала деревня (причем, быть может,
