споры затевались все чаще. Борис рос, а вместе с ним росли и его потребности. Ему уже недостаточно было просто ходить за ручку или целоваться втихаря. Боре хотелось секса! Пацаны в институте уже вовсю развлекались с более сговорчивыми девчонками, а он… Нет… не то, чтобы секс стал первоочередным в его отношениях с Соней. Никуда не делась жажда эмоционального контакта, понимания, душевной близости, простого общения. А с этим, после поступления в институт, было особенно туго. Учеба в медицинском отнимала все свободное время. Борис ужасно тосковал. Ему не хватало Сони. А когда удавалось увидеться, он не мог насмотреться, наговориться, насытиться тем, что она рядом. Соня стала невероятно хорошенькой. Светлые, выгоревшие на солнце волосы, синие, как небо, глаза. Забавные веснушки на курносом носу и пухлые губы, которые он досконально изучил.
– Ты придешь ко мне на выпускной?
– Не знаю. У меня экзамен по патанатомии.
Соня отвернулась к окну, чтобы Борис не заметил, что она опять готова заплакать. Последнее время их отношения приобрели странную горькую нотку. Девушке казалось, что над их любовью нависли угрожающие тени. Соня вообще все эти годы находилась в невероятном напряжении, опасаясь, что матери Бориса удастся их разлучить. А ведь она жизни своей не мыслила без этого парня. Он стал для нее всем. Все ее мысли, все чувства и мечты были сосредоточены исключительно на нем. Ничего другого просто не существовало – только эта сумасшедшая потребность любить и быть любимой. Соня и на секс уже была согласна, только бы Боре было хорошо. Только бы он не ушел к другой, более доступной и раскованной. Собственно, для этого она и звала его на выпускной. Разве это не замечательный повод наконец-то сблизиться? Только как об этом сказать Борису? Как намекнуть, если она по-прежнему отчаянно стесняется? А у него экзамен…
– Ты куда это нарядился? – подозрительно поинтересовалась Роза у крутящегося перед зеркалом сына.
– К Соне. На выпускной.
– Сдалась тебе эта оборванка, – завела свою песню мать. – Лучше бы на Сару посмотрел. Перспективная девочка. И родители у нее не лыком шиты. Вот-вот гражданство израильское выбьют. Заживешь, как человек. Из дерьма советского выберешься, – зудела Роза на ухо.
Борька отмахнулся от матери и вышел за дверь. Во дворе мужики забивали козла. Баба Паша развешивала белье, а из квартиры Прилуцких доносились вопли и визг. Наверное, глава семейства опять напился. Парень проскочил в арку и побрел вниз по улице. Купил у уличной торговки ромашки и заскочил на подножку трамвая. Родная школа встречала парня громкой музыкой. У ворот топталась Соня. Из-за отсутствия денег она не могла пойти в ресторан вместе с одноклассниками, но от присутствия на вручении аттестатов не смогла отказаться. Отличница, как-никак.
– Привет! – радостно улыбнулась девушка. – А я думала, ты уже не придешь.
– Еще чего! – воскликнул Борис и аккуратно подхватил девушку под локоток.
– Торжественная часть выдалась невыносимо скучной
