объяснит мне, почему на чеке указана совсем иная дата, чем на календаре? Чему верить? Численнику или скомканному чеку в пакете, который свидетельствует, что сейчас уже двадцать первый век? Я схожу с ума? Или сплю? Мне дают наркотики, поэтому у меня глюки? Надо позвонить Этти, попросить в отделении разрешения воспользоваться телефоном.
Я побежала по желтой дорожке, свернула на красную, долетела до перекрестка и растерялась. Куда идти? Указатели отсутствуют, гуляющих нет!
Я повернула налево и минут через десять очутилась у запертых ворот.
– Ищете что-то? – поинтересовался охранник, выходя из маленького домика.
– Заблудилась, – ответила я, глядя на двух старушек, которые мирно бродили по территории за изгородью.
– Вы живете в доме престарелых? – осведомился парень.
Отлично. Я выгляжу столетней бабкой. Поймите меня правильно, я уважаю пенсионеров, но, когда ты совсем молода, не хочется слышать вопрос, который задал мне секьюрити.
– Девушка, как вы сюда попали? – осведомился охранник. – Лежите в медцентре? Далеко забрели. В каком корпусе лечитесь?
– Все в порядке, она наша больная, – раздался за спиной женский голос.
Я обернулась и увидела Карину.
– Заблудились? – заулыбалась та. – Небось устали. Свежий воздух утомляет, а вы совсем слабенькая. Надо вернуться в палату.
Я показала рукой в сторону трехэтажного дома, вокруг которого цвели кусты сирени.
– Почему там люди, а здесь никого нет?
– Потому что это разные учреждения, – пояснила Карина, – за забором дом престарелых.
– Охранник спросил, не там ли я живу, – с обидой в голосе наябедничала я.
Медсестра улыбнулась:
– Это не значит, что вы похожи на египетскую мумию. В интернате живут и молодые, несколько человек с синдромом Дауна. Родители, узнав о диагнозе, оставили их в роддоме. Судьба таких малышей чаще всего печальна, они попадают в детдома, и не во всяком учреждении с ребенком обходятся хорошо. Вот тем крошкам, которые оказываются при монастырях, повезло. Знаю, что в Марфо-Мариинской обители в Москве открыт приют для девочек-даунят. Монахини с ними активно работают, там есть и педагоги, и психологи, и логопеды, занимаются развитием мелкой моторики, танцами, гимнастикой. В результате девочки умеют читать, писать, обладают хорошим здоровьем, и можете мне не верить, но их удочеряют православные семьи. Судьба же тех, кто вырос в муниципальных интернатах, не завидна, чаще всего бедняг запирают в домах престарелых. Тут опять кому как повезет. Есть прекрасные интернаты, где для стариков и несчастных молодых людей создают семейную обстановку. Увы, знаем мы и о других заведениях. Но наши подопечные счастливы. Смотрите.
Карина подвела меня к решетке:
– Старушку, которая сидит в инвалидной коляске, зовут Софья Петровна, ей восемьдесят.
