этот мир через шесть месяцев, потому что не считает указанную в прошении причину веской для принятия положительного решения в пользу продления жизни. Еще я напишу, что Департамент благодарит ее за сто пятьдесят лет преданного служения обществу и настоятельно рекомендует, обратившись в любое юридическое бюро, привести в порядок все свои дела и составить завещание. Даже посоветую ей такое бюро. Я очень надеялся, что она мне больше не позвонит и следующая наша встреча состоится только на ее похоронах.
Прибежал Хвост. Его лапы были влажными от утренней росы.
– Ку-уша-ать, – попросил он.
Я поставил перед ним миску с едой, а сам поплелся в ванную. Там я привел себя в порядок, затем убрался на кухне, оделся и включил для Хвоста его любимый канал для животных. Он тут же, запрыгнув на мягкую тахту и вытянувшись на ней во всю длину, уставился на экран. Я улыбнулся и тихо закрыл за собой дверь.
Глава 3.
Моя контора находится на втором этаже одного из деловых центров Европы. Когда мне не нужно рыскать в поисках беглецов, я люблю сидеть здесь, в небольшом кабинете ловцов, и, медленно покручиваясь в мягком кресле из стороны в сторону, наблюдать за бурлением жизни сквозь затемненное стекло окна.
Вот и в тот день, откинувшись на высокую спинку кресла и наблюдая за прохожими, я разговаривал с моей домовладелицей:
– Анна, скорее всего, я вернусь поздно. Сможете покормить и прогулять Хвоста?
– О чем речь, Софи! Я сейчас же за ним схожу и возьму его к нам домой. Ты же знаешь, как Альберто любит гулять с ним по берегу моря.
Сеньора Анна – дама в возрасте. Я не знаю, сколько ей лет. Возможно, около семидесяти. Она, как и все ее предки, принадлежит к церкви «Истинная Жизнь», которая запрещает переходы в другие земли и призывает чад своих прожить столько, сколько отпустит им Творец. Тех же взглядов придерживается и ее муж Альберто. Им принадлежит немного земли на берегу Средиземного моря. Будучи молодыми, они возвели на ней храм, куда из многих мест стали стекаться приверженцы их веры. Но после того как на «Истинную Жизнь» начались гонения и Храм подожгли, им ничего не оставалось делать, как построить на этом месте небольшую деревню, в которой любили останавливаться на отдых художники, писатели и поэты. Поселившись в одном из домиков, я стал единственным, кто не вписывался в эту творческую атмосферу.
Супруги сами воспитали пятерых детей, из которых лишь двое остались жить рядом с родителями. За те семнадцать лет, что я снимаю у них дом, мы очень сблизились. Когда я решил завести собаку и получил на это разрешение, сеньор Альберто лично сопровождал меня в питомник, где помог выбрать щенка. Если мне приходилось много работать, то я оставлял Хвоста с ними. Он был очень привязан к старикам, тем более что свои первые слова пес сказал благодаря им.
Я был доволен, что Хвост не будет скучать, и хотел было приступить к работе, но меня отвлекла Эдит – секретарша шефа, восхитительная женщина лет ста двадцати. Когда я только устроился
