и до того смешная у него была повадка, нос у него был курносый, глядел он исподлобья, выражение лица у него было тупое, нрав простой, одежда грубая, на женщин ему не везло, не был он способен ни к какому роду государственной службы, любил посмеяться, не дурак был выпить, любил подтрунить, скрывая за этим божественную мудрость. Но откройте этот ларец – и вы найдёте внутри дивнон бесценное снадобье, живость мысли сверхъестественную, добродетель изумительную, мужество неодолимое, трезвость беспримерную, жизнерадостность неизменную, твёрдость духа несокрушимую и презрение необычайное ко всему, из-за чего смертные так много хдопочут, суетятся, трудятся и воюют [Франсуа Рабле].
Не хвали человека за красоту его и не презирай некрасивого [Шимон Бен Сира].
Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного [Евангелие от Матфея. Гл. 18: 10].
Ибо, кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет к славе Отца Своего со святыми Ангелами [Евангелие от Марка. Гл. 8: 38].
Можно предположить, что Пётр не столько испугался (свое бесстрашие он только что доказал), сколько постыдился своего Учителя, схваченного, как презренный преступник, постыдился своего провинциального галилейского произношения, постыдился быть не как все во дворе первосвященника. Человеческий, слишком человеческий корень этого стыда вскрыл Гёте. Он утверждал, что в истории человечества наблюдаются три религии. Первая из них порождена благоговением перед высшим. Это этническая религия, или религия народов. Вторая основывается на благоговении перед равным, это философская религия. И третья основывается на благоговении перед низшим, убогим, перед презираемым, перед постыдным. Это христианская религия [Владимир Микушевич].
Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам.
И говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?
Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином.
Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.
Когда же он выходил за ворота, увидела его другая и говорит бывшим там: этот был с Иисусом Назореем.
И он опять отрекся с клятвою, что не знает сего человека.
Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя.
Тогда он начал клясться и божиться, что не знает сего человека. И вдруг запел петух.
И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И вышед вон, плакал горько [Евангелие от Матфея. Гл.26:61-75].
Другие боги похвалялись силой,
А Ты позор и немощи сносил,
Они со славой на престол всходили.
Ты в муках плелся из последних сил [Эдвард Шиллито].
Поникнут гордые взгляды человека, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок а тот день.
