заработать, и любая другая причина вызывала недоумение и расспросы. В конце концов, Рохлин с Савицким тоже стали придерживаться версии, что на край света они отправились в поисках удачи и счастья. Ищут-то их все, но нашел только один человек – Сесиль Родс, а он такой жадный, что родную маму обкрадет, а уж удачей своей он делиться ни с кем не будет. Старатели уже придумали шутку: «Мечты сбываются только у Сесиля Родса».
Еще не так давно каждый желающий мог выбрать любой не занятый другими старателями участок, заплатить пошлину и ковыряться в земле сколько ему вдумается. Но сейчас все золотоносные участки давным-давно были поделены между акционерными обществами. Незанятыми остались лишь очень скудные земли, работа на которых не окупала затрат.
Недостатка в дармовой рабочей силе на приисках и копях не было. Для этих целей использовались туземцы, превращенные практически в рабов. Корабли с завидным постоянством поставляли на разработки и белых. Предложение значительно превосходило спрос, даже если брать в расчет, что на разработках старатели стабильно умирали от малярии.
На пристани работало несколько вербовочных пунктов. Очереди в них не было. Не то, что в портах Североамериканских штатов во времена гражданской войны Севера и Юга. Янки ведь всем эмигрантам, кто вступит в их армию, тут же предоставляли гражданство. Получить такое ценой своей крови соглашались практически все, кто мог держать оружие, пусть и опыта военной службы у него никакого не было. Таким вот образом янки заполучили много пушечного мяса. Это в немалой степени позволило им одержать верх над патриархальными и консервативными конфедератами. Тем надо было поставить под ружье рабов, которые трудились на плантациях, пообещав им в случае победы свободу. Конфедераты ничего не теряли. В случае победы северян рабство и так отменялось.
Рохлин и Савицкий могли разговаривать, не опасаясь, что их кто-то подслушает и выведет на чистую воду. Русский на корабле никто не понимал, а они делали вид, что немецкий, французский, португальский и английский знают через пень колоду. По несколько слов всего. Вот так и общались на всех языках разом. Русские, впрочем, к концу путешествия проявили удивительные лингвистические способности. Английский только был не в чести, потому что носители этого языка досадили абсолютно всем: и французам, и португальцам, и русским, да и немцам сейчас мешали развивать свою торговлю.
Окажись на борту подданные королевы Виктории, им в лучшем случае с радостью надавали бы по высокомерным физиономиям, а в худшем – подкараулили темной ночью на палубе, да пощекотали бы ребра стальным пером. Если на борту корабля и находился хоть один британец, то он предпочитал не показываться на палубах, все время в своей каюте сидел, куда и заказывал еду из ресторации.
Чтобы никаких недоразумений не возникало, к английской речи старались вовсе не прибегать. В тех случаях, когда все способы донести до собеседника свою мысль были уже исчерпаны, а он так ничего
