нимба. Женя остановился на минуту, в знак почтения приложил ладонь к груди.
– Это тебе люди молятся, да? – горестно спросил он в темноту. – А толку – что молись, что не молись, все равно умирают. Мама моя тебе молилась, а все равно ушла.
«Ничего ты не понимаешь, глупенький, – послышался в голове голос-колокольчик. – Бог ведь не на земле, а на небе, будешь себя хорошо вести, после смерти попадешь в рай и будешь там жить в вечном счастье!»
Мама… Так говорила маленькому Женьке тяжелобольная Наталья. Перед смертью она стала очень религиозной, а ее маленький сын с охотой слушал ее беседы о боге вместо сказок на ночь. Она же говорила о милосердии и сострадании. Тогда отец отдалился от нее, Егор считал, что жена глубоко заблуждается, желая простить всех и каждого, Коровин-старший старался оградить от таких разговоров сына, считая подобные мысли глупостью и бабским трепом. Наталья умерла одна, в пустой комнате, и посмертно оказалась права. Лишь сострадание и любовь к ближнему спасут медленно гниющий изнутри мир. Только вот люди не желают этого понять в порыве перегрызть друг другу глотки…
Женя задумчиво взглянул на покосившиеся двери храма, не вовремя погружаясь в грустные воспоминания.
– Спасибо тебе, – парень кивнул изображению. – Надеюсь, мои ребята там, у тебя на небе, и у них там вечное счастье.
Женя повернулся спиной к церкви и замер, рассматривая никогда не виденный им район. От храма тянулся длинный проспект, уходил за горизонт бесконечной линией, широкий и мрачный. На проезжей части догнивали запорошенные снегом остовы машин, вдоль нее тянулись дома, низкие пятиэтажки с покосившимися стенами. Вдалеке темнел лес, разросшийся из городского парка. Он потихоньку подступал к дороге, завоевывая себе все больше жизненного пространства. Разведчики говорили, что в парк давно уже никто не ходит, а безумцы, сунувшиеся туда, не возвращаются. Да и некому туда ходить. Бункеры города находились на значительном расстоянии от парка, и район, до Катастрофы называвшийся Новые Мытищи, давно не видел людей.
Направо уходила еще одна дорога, через несколько сотен метров она круто поворачивала, а прямо высилось здание общежития, за которым начинались владения военных. С противоположной стороны, за храмом и дальше, чернели высокие дома новых районов, некоторые встретили свой последний день недостроенными. Чудом сохранившийся башенный кран уныло скрипел стрелой на ветру, мрачный и жуткий в серебристом свете луны.
Женя поежился от холода. С каждой минутой все больше хотелось развернуться и бежать прочь. Что он сможет найти на территории части? Что нужно узнать, как это сделать? Вопросы, на которые не было ответов. Была задача – вызволить из рук военных дневник Марины Алексеевой, прежде чем они осознают, какой материал для экспериментов попал к ним в руки. А как ее выполнить, это уже проблемы отряда разведчиков…
«Одного разведчика, – мрачно подумал парень, растирая замерзшие пальцы. – Надо идти. Надо».
Юноше
