распечатал конверт и вынул длинный желтый листок с изображением дракона на обратной стороне. От листка повеяло мускусным ароматом. Нюх начал читать, расхаживая по комнате и шевеля губами.
– Ну?! – нетерпеливо воскликнул мэр. – Что он пишет?
Нюх оторвал взгляд от письма:
– Что пишет? Это сугубо личное письмо, мэр!
Тот разочарованно сложил лапы на брюшке.
– Ну пожалуйста, Серебряк! Ведь сам Великий Панголин! В конце концов…
Нюх вздохнул:
– Ну, раз уж вам так хочется знать, он приглашает меня посетить его Закрытый дворец. У него есть для меня работа. Кто-то украл драгоценные нефритовые туфли идола Омма, божества, изображаемого в виде крылатой землеройки. Подданные Великого Панголина не смогли найти ни самих туфель, ни воров.
– Туфли Омма? Но они бесценны! – воскликнула Бриония.
Мэр, никогда не слышавший об Омме и до которого ему не было ровно никакого дела, несказанно удивился. Подумать только, самый великий монарх мира просит Серебряка о помощи! Если бы Недоум любил путешествия, он, возможно, и позавидовал бы ласке, но Толстопуз терпеть не мог заморскую еду, заморские постели, не знал иностранных языков и отродясь не видывал заморских денег. Более того, он даже был благодарен Серебряку за то, что тот со своими дружками на маскараде у мэра перебил все вазы династии Кротов, принадлежавшие сестре Сибил. Огромные, отвратительные горшки с изображениями мерзких драконов и каких-то волнистых чудовищ!
А сейчас перед ним стоит ласка, которого не пугает все заморское. И он, этот ласка, вскоре совершит путешествие на Восток, чтобы встретиться с императором, чье слово – закон для миллионов подданных и чьи земли простираются от полюса до полюса!
Зависть? Нет! Восхищение? Тоже вряд ли. Пожалуй, немного удивления и примерно столько же благоговения.
– Ну что ж, – сказал мэр, – полагаю, вам нужно собираться в путь!
– Если я решу поехать! – ответил Нюх.
– И вы еще сомневаетесь? – поразился мэр. – Вы непременно, обязательно должны ехать! В конце концов, письмо пришло с дипломатической почтой, значит, королева тоже имеет к этому отношение. Конечно, ей всего шесть лет, но язык у нее как жало у змеи. Да и я сам, как ваш мэр, имею к этому отношение. Остронюх, вы просто обязаны ехать!
– Хорошо, я подумаю.
– Только недолго, а когда будете готовы, дайте мне знать, – попросил мэр. – Я хочу послать Великому Панголину подарок. – И он величественной походкой вышел из комнаты.
– Так ты поедешь? – спросила Бриония, убедившись, что мэр действительно ушел.
– Думаю, да, – ответил Нюх. – Но подумать все же надо. Я не собираюсь покорно говорить «да» только потому, что мэр и королева хотят услышать это.
– Разумеется!
Чуть позже Нюх отправился проведать своего друга-аристократа, лорда Легкомысла Мудрого. Серебряки и Мудрые, несмотря на то что одни были ласками,
