не хотелось внезапно получить котят. Врач как раз осматривал Лекси. «Опоздали», – прямо сказал он.
И почти через шестьдесят дней на свет появилось пять очаровательных незапланированных котят. Крис объявил, что отдаст всех в хорошие руки, как только можно будет забрать их от матери. Джоанна Бриско тоже служила в «Транспеннинском экспрессе» в отделе сотрудником по работе с пассажирами, и они с Крисом постарались, чтобы о котятах узнала вся железная дорога. Их сын сказал, что возьмет одного полосатого, потом позвонила диспетчер из Манчестера и попросила двух других. Неясным оставалось только будущее черно-белой пары.
Им и на нынешнем месте было совсем неплохо. В следующие десять дней у котят открылись глазки. В этом возрасте они у всех голубые, так что сначала одна пара лазурных глазенок, потом еще и еще, впервые распахнулись навстречу миру. Но одна из черно-белых малышек – та, что отличалась от своего близнеца только более пушистым мехом, – не торопилась. Она начала видеть позже всех, но уж с этого момента ее было не остановить.
Крису и Джоанне казалось, что за один день корзинка слепых беспомощных существ превратилась в пятерку бойких, проказливых котят, которые всюду стремились набедокурить. Как они резвились! Котята гонялись друг за другом по комнатам, забирались на шторы, прятались в корзине с бельем, утаскивали носки, которые сушились на батареях, и расправлялись с ними, как с добычей. Ничего нельзя было оставить без присмотра, они тут же придумывали новую игру. Весь дом принадлежал им, и они хозяйничали в нем, носились, падали, скользили… Казалось, что в доме завелся пятиглавый пушистый дракон или орава бродячих циркачей.
Пятерка обожала мучить своего отца Гизмо. Тот был настолько невозмутимым, что позволял им делать с собой что угодно. Через полчаса, когда его терпение все-таки заканчивалось, он осторожно стряхивал их и тихо отправлялся по своим делам, но ни разу не обошелся с ними грубо.
У матери характер был совсем другой. Лекси позволяла котятам прыгать по ней и через нее (чудесная игра!), но когда она уставала, то раздавала детям оплеухи или хватала их за шкирку и объясняла: «Хватит! Угомонитесь!» Она их любила, но была очень строгой и приучала держаться в рамках. Учила она их и другим вещам. Лекси была очень чистоплотна и, когда пришло время, показала им, как пользоваться лотком, так что все пятеро освоили его идеально.
Постепенно Лекси перестала кормить котят молоком, и Бриско перевели их на сырой фарш с яйцом. Они не хотели покупать готовый корм для котят; раз те родились на полотенцах из настоящего египетского хлопка, значит, должны были питаться только самым лучшим, самым свежим фаршем, вручную перемешанным с сырыми яйцами. Пища чемпионов!
Один из полосатых котят – его назвали Спейдж, и позже он уехал к сыну Бриско, – горячо поддерживал такое мнение. Он рано заявил о себе и всегда успевал к миске раньше остальных. «Мелкий жадина» – так называли его хозяева. Братья и сестры жалобно пищали, но он решил, что будет первым,
