И как же не сосредоточить на их другом конце груз противоположный, который бы служил противовесом?
Не правда ли, что всякий зрелый ум придет к необходимости подобного деянья?
Но коль рассудок твой к пытливости не склонен, увидит он весов две чаши на уровне одном: подходом этим отличались Манихеи. Когда ж за истиною ум твой поспешает, тогда быстрей постигнет, какой из грузов должен перевесить.
За этим он узрит Предвечного десницу, что может равновесье удержать весов иль попустить склоняться им по сторонам обеим. В деснице сей и заключен источник верный власти, общественных законов.
Потом увидит, как возвышенная сила, весы установив, оставила свободное движенье обеим чашам их. Кто истины сии уразумеет, пока самостоятельно не сможет проникнуть в средоточье мысли человека?
О, человек! Доколе ты пребудешь согбенным под тяжестью презренья своего и выводов поспешных?
Когда твоя душа познает скорби того, кто человеком изволения (l’homme de desir) зовется, и в силах будет осудить своих иллюзий жуткую беспечность?
27
Вы говорите, – этим строите дома! Вы говорите – собираются войска и сокрушают ваших супостатов!
Вы говорите, – науки, знания передаются в сознанье тех, кто слушает, внимая вам!
Вы говорите, – и язвы со скорбями проходят у больных и страсти утихают, освобождая в сердце человека обитель для света истины!
Вы говорите, – возникают брачные союзы; вы доверяете затем своим потомкам права и почести, что ждут они от вас.
В себе содержит ваше слово движенья мощь необходимости верховной; и все работы, что производит во вселенной человек, являются и могут быть плодом лишь слова вашего.
Иного нет закона для земной юдоли. Когда бы слово не несло в себе деянья, то как бы мiроздание смогло благодаря ему образоваться? Когда бы слово не несло в себе деянья, то как бы человек смог ощутить свое высокое предназначенье?
И какова загадка: то же слово приносит человеку утешенье в бездне, где он пребывает, и помогает выбраться оттуда. С тех пор как существует человек, над ним владычествует слово, – оно лишь изменяет свой язык и способы произношенья.
О, смертные, поскольку не можете вы верить слову, удерживающему все, вы вынуждены верить слову, все сотворившему.
Так знайте: нужно в девятерицы оболочку мысленно проникнуть, чтобы прочесть его происхожденье.
Могло ли слово уничтожиться, от этого числа однажды отделившись? Теряло ли названия свои? И вы бы не утратили своих именований, когда бы погрузились в бездну?
Но слово вечно, ибо жизнь оно. Взыскуйте жизни, – ощутите вы его, и вы его вкусите, удостоверившись, оно – в самом себе.
И коль сумеете почувствовать вы жизнь, уж более не станете себе творить отчета, что слово есть, поняв единое без всяких вопрошений: оно – утеха для души, для духа вашего – простая аксиома.
Почувствуете вы, что жизнь и слово являют лишь себя самих: другими
