я ни разу не слышал ни малейшего намека на то, что во Владикавказе Булгаков пристрастился к выпивке. Был период, когда он попал в страшную зависимость от морфия, и только первая жена смогла вытащить его из наркотического омута. В целом, о Булгакове можно говорить, как о человеке выдержанном. Я не веду речь о тех моментах, когда на Булгакова, что называется, накатывало, тогда конечно же могло произойти всё, что угодно. Что же касается другого Вашего вопроса… Не мне судить, болел ли мой друг сифилисом. Тут ответ, конечно же, однозначен: нет!
Припоминаю случай, описанный в свое время в одном из посланий Булгакова. Возможно, он Вас заинтересует. Я, кстати, хотел отправить Вам оригинал этого письма, но, увы, перевернув весь свой архив, не нашел его. Булгаков сообщал, что в тот период, когда он начал ощущать первые признаки болезни, то его раздражительность крайне возросла. Насколько история, рассказанная Булгаковом, соответствует действительности, я не знаю. Сам он конечно же уверен в ее истинности, однако я во всем этом сомневаюсь, ибо давно заметил, что изложение событий устами впечатлительного Булгакова часто кардинальным образом отличается от того, что было на самом деле. Как врач я имею все основания усомниться в том, что подобный инцидент мог всерьез повлиять на ход болезни.
С почтением, верный Вам доктор НА. Захаров
Москва, 18 октября 1967 год
Профессору В.И.Сахарову
Уважаемый Всеволод Иванович!
Не знаю, насколько полезной для Вашего исследования окажется эта информация, но предоставляю Вам ее в надежде на то, что Вы сумеете понять суть случившегося лучше, чем я. Возможно, она прольет дополнительный свет как на характер заболевания Булгакова, так и на характер самого мастера. Прилагаю к своему письму копию дневника, который Булгаков вел в молодости. Кстати, это единственный дневник Булгакова, в подлинности которого можно быть уверенным. Мастер оставил эти записи мне на хранение в 1939 году, когда я покидал Москву, вероятно, опасаясь утерять тетрадь во время своих бесконечных переездов с квартиры на квартиру. Неугомонный Булгаков редко жил на одном месте более года.
Подтверждаю, как на духу, что, доверяя бумаге воспоминания о наших давних встречах с Булгаковом, я говорил правду и только правду. Повторюсь: я надеюсь, приведенные мною факты окажутся полезными для Вашей работы.
При этом позволю себе высказать две настоятельные просьбы. Во-первых, Вы должны уничтожить моё письмо сразу после того, как изучите его. Обещайте, что ни при каких обстоятельствах Вы не передадите его содержание третьему лицу. Впредь я не желаю иметь дело с таинственными явлениями, с которыми имел несчастье столкнуться и о которых Вам пишу. Преследовал меня с относительно недавнего времени полонез П.И.Чайковского, который думаю, исчезнет из моего сознания так же внезапно, как появился. По крайней мере, последние три-четыре недели они (я имею ввиду людей в чёрном) меня не беспокоили. Да поможет
