в случае полного снятия слепка ментальных тел и замены изъянов матрицей носителя генокода».
«Длительно – это сколько? Сколько по времени? Год, два? Сколько?» – ну вот, ничего не понятно. Одно понял, нужно долго чем-то на что-то влиять.
«Не менее восьми дней, по три часа в день в активном режиме, или не менее восьмидесяти в пассивном», – вот как хочешь, так и понимай! Что такое активный, что такое пассивный режим – фиг его знает!
– Почему он молчит? – вырвала меня из размышлений Милёна.
– Не знаю, – ответил я, – давай подождём.
«Лес ноль один. У этой девушки полный доступ, какой только возможен для её статуса».
– Доступ разрешён для жизнеобеспечения с правом использования полного списка режимов жизнеобеспечения. Для восстановления детородных функций необходим контакт с эталонным геномом-носителем либо семимесячное нахождение в зоне альфа-облучателей, – выдал путаницу модуль, которую я и сам не понял.
На самом деле было все равно, что говорит Модуль, так как я переводил на понятный им язык. Это как медицинский рецепт, все слова по-русски написаны, а смысла для несведущего человека никакого.
– Что это значит? – заинтересованно спросила Милёна.
– Ты можешь приходить сюда, когда захочешь, сама без сопровождения. И ты… тебе нужна помощь…
– У меня не будет детей? – глаза девушки моментально наполнились слезами. Надо же самое основное выделила сразу. Жизнемира напряглась. Повисла гнетущая тишина.
– Если будешь меня слушаться и выполнять, что я тебе буду советовать, то через пару лет все будет нормально! – проговорил я в полной тишине. Милёна резко подошла ко мне и крепко прижалась:
– Вот видишь, Лес одобрил … Он дал своё благословение! – прошептала она.
«Не Лес, а Модуль!» – подумал я, но вслух сказал:
– Это не совсем то. Не нужно ничего придумывать. Хорошо? Отпусти, мне нужно ещё кое-что сделать.
Милёна отцепилась, совершенно счастливо глядя на меня. «Господи как же от неё отвязаться? Что бы я ни сказал, она воспринимает только в одном смысле».
«Включи излучатели исправления генокода на полную мощность», – обратился я к модулю.
«Это потребует запуска дополнительных энергоблоков. Вывести интерфейс разработчика?»
– Выводи, – сказал я по-русски. Над столом возник шар, который рассыпался на множество элементов, соединённых линиями. Голограмма была очень красива. Вот оно – место работы древнего программиста!
– Ой, Алекс! – взвизгнула Милёна и пулей спряталась за меня. Мужчины и Жизнемира испуганно попятились.
– Что это? – напряжённым голосом спросил Быслав.
– Вам лучше не знать, – отозвался я, – потом объясню.
– Подсвети запуск дополнительного питания, – попросил по-русски я. Справа стал мерцать красивый иероглиф в виде перечеркнутой чайки, – и что с ним нужно сделать?
«Активировать», –
