тут же отозвалась Милёна.
Вошла женщина бальзаковского возраста. Весьма миловидная. Лицо гладкое, без морщин, внимательный взгляд, возраст выдавали разве что мудрые глаза и мягкий грудной голос:
– Ох, Милёна. Ты что, не видишь, что он тебе льстит? А вы, льстец, прекратите свои бесстыдные речи. Милёна от вас две недели не отходила, а вы только очнулись и сразу заигрываете.
Но Остапа несло!
– О, мадам! Как приятно видеть столь красивую и мудрую женщину в наставницах у этого хрупкого ангела. Я совсем не хотел обидеть вас своими словами. Прошу простить, если оскорбил ваш слух такими речами. Но говорю вам совершенно откровенно, что голос столь милого и непорочного создания, как Милёна, действует на меня совершенно волшебно!
Женщина улыбнулась:
– Как тебя звать, женский угодник?
– О, простите великодушно! Мадам, мисс. Разрешите представиться – Алекс. К вашим услугам.
– Просто Алекс? – брови женщины удивлённо приподнялись.
– О да, мадам. Для вас, просто Алекс. Вы так прекрасны, что находиться рядом с вами уже огромная честь для меня. Позвольте узнать ваше имя? – великосветски спросил я.
– Бабушка, он бредит? – озабоченно спросила Милёна, – может, ему успокаивающего дать?
– Видимо, да, – улыбаясь, ответила бабушка. Хотя назвать эту красивую женщину бабушкой язык не поворачивался. – Только отваров от этого у меня нету. Ты бы, «просто Алекс», успокоился и не заигрывал с Милёной. Она – девушка молодая, мира не видела, может не так все понять.
– Ах, простите, мадам, не называющая своё имя. Возможность оказаться рядом с таким чудесным цветком, как Милёна, кого хочешь с ума сведёт. Просто быть рядом – уже счастье, а возможность принимать живительное питье из её волшебных рук лишает меня последних способностей мыслить здраво!
– Жизнемира меня зовут. Помолчал бы, господин «просто Алекс», – женщина повернулась и вышла. Милёна растерянно смотрела то на дверь, куда ушла Жизнемира, то на меня. На её лице было такое детское недоумение, что у меня сжалось сердце от умиления и нежности.
Встретившись со мной взглядом, Милёна спросила:
– Как ты себя чувствуешь? – теперь её глаза не были голубыми, потемнели до цвета весенней синевы неба.
– Спасибо, о прекраснейшая из прекрасных. Всё хорошо! – ответил я, не в силах оторвать взгляд.
– Ты уверен?
– Да. Устал только, – я действительно почувствовал тяжесть усталости во всём организме. Блаженно улыбаясь, откинулся на подушку.
И тут меня обожгла мысль. Рекс! В груди похолодело от предчувствия беды. Они знают, что с ним. Раз они меня нашли, значит и про Рекса всё знают. Я резко сел. Милёна тревожно обернулась ко мне.
– Женщины, миленькие. Собака. Со мной была собака. Рекс. Где он, что с ним? Милёна, Жизнемира, пожалуйста. Со мной была собака, я нёс её… Она ранена была… Вы же знаете? Ну, пожалуйста! – на глаза навернулись слезы. О боже! Что же я такой изнеженный-то стал!
– Он,
