согласно кивнула.
– Кстати, как скоро нужно собрать экстренное заседание?
– Я успею подготовить всё за четыре дня.
– Пусть будет так, но для возвращения в Москву воспользуйся экстренным стрелоидом, он всё ещё ждёт тебя на крыше.
Эдна улыбнулась одними губами.
– Ну, до скорого, хайре, Рам…
– Хайре–харе, рама–рам… – усмехнулся йог, провожая подругу взглядом.
Смеркалось. Усилился ветер, снег врывался под колоннаду, но долго ещё можно было видеть на террасе одинокую фигуру Рама, едва прикрытого тонкой тканью. Казалось, не только холод и ветер, но и любые силы в Мироздании не властны над ним. Но если бы кому–либо удалось заглянуть ему в душу… Сейчас Раму было просто страшно. Не за себя, нет. Тренированная психика человека Ноосферной эры не подвержена мелкому индивидуальному чувству. В сознание руководителя Академии Горя и Радости вползала холодной змеёй необъяснимая тревога за всё живое на Земле.
Глава II
Заседание Высшего Совета Академии Горя и Радости
В снегах певучих жестокой столицы,
Всегда один блуждал я без цели,
С душой перелётной пойманной птицы,
Когда другие на юг улетели.
И был мир жесток, как жестокий холод,
И вились дымы–драконы в лазури.
И скалил зубы безжалостный голод…
А я вспоминал о стране Гонгури.
И всё казалось, что фата–моргана
Все эти зданья и арки пред мною,
Что всё, пред лицом урагана,
Исчезнет внезапно, ставши мечтою.
Здесь не было снов, но тайн было много.
И в безднах духа та нега светила -
Любовь бессмертная мира иного,
Что движет солнце и все светила.
В. Итин, 1917 г.
1
Через четыре дня состоялось экстренное заседание Высшего Совета Академии Горя и Радости. Оно транслировалось на всю планету.
Небольшой зал заседаний был тем не менее очень величественным. Члены Совета, подобно рыцарям короля Артура, сидели вокруг круглого, тёмно–синего – «сапфирового» стола, светящегося мягким, чуть мерцающим светом. Тринадцать человек, признанных учёных, художников, иных представителей творческих профессий. Куполообразный потолок был выполнен в виде звёздного неба Северного полушария. Небеса были живыми. Тончайшие эйдопластические голограммы точно и зрелищно передавали вид ночного неба. На нём, на порядок быстрее, чем в жизни, двигались звёзды и планеты. И ещё рукотворное небо звучало. Компьютер синтезировал тончайшую, почти не слышную и поэтому не мешающую мелодию, символизирующую полёт звёзд и планет. Движение и звучание завораживало каждого, кто видел и слышал удивительный купол, но в то же время не отвлекало, а помогало сосредоточиться. Над созданием купола работали не только лучшие художники, но и лучшие психологи.
