холодильных камер, работающих по сей день от автономной мини–гидроэлектростанции, её турбины вращал специально подведённый поток воды. Система водопровода и канализации тоже продолжала действовать. Холодильные камеры были набиты остродефицитнейшими по тем временам деликатесными продуктами питания. Знавших о тяжёлом времени начала девяностых годов двадцатого века историков поражали большие консервные банки с чёрной и красной икрой, громадные ёмкости с ценными породами рыбы, консервированные окорока, не говоря о горах замороженной телятины, свинины и баранины. Даже инженеров двадцать третьего века поразила уникальная система вентиляции, очистки воздуха и рециркуляции. Не менее удивительной оказалась компьютерная сеть, продолжавшая работать в «спящем» режиме.
Вчера, наконец, коллеги уговорили Эдну Корн выбраться на поверхность.
Эдна с трудом отогнала тяжелые призраки сна, потянулась, села.
Она протянула руку к компьютерному терминалу и нажала на клавиши. Над кроватью вспыхнул голографический огранённый хрустальный шар голубоватого оттенка, пронизанный мягким светом. Эдна полностью расслабилась и стала внимательно всматриваться в играющие всеми цветами радуги мелкие грани. Знакомое чувство пришло, как всегда, внезапно. Эдна, умело управляя дыханием, стала погружаться в транс. Комната исчезла.
3
Хлопок крыльев заставил Малиналь поднять голову. На ветку села птица кецаль. Малиналь залюбовалась царственной красотой. «Нет птицы прекраснее кецаля, – подумала она. – Даже колибри, этот маленький летающий драгоценный камень, проигрывает гордой свободной красоте». И вдруг ей показалось – птица как–то странно смотрит на неё. Она глянула кецалю в глаза и вздрогнула. Птица смотрела с жалостью. Несколько бесконечных мгновений человек и птица смотрели друг другу в глаза, затем кецаль сорвалась с ветки и стремительно ушла в ослепительно–бирюзовую бездну неба.
Поражённая Малиналь немного постояла и пошла к городу.
Войдя в Табаско, прошла две огромные ступенчатые пирамиды – теокалли, храмов Кецалькоатля, точнее Кукулькана – жрецы ацтеков дали богу майя своё имя, и главному богу ацтеков, богу войны – Уицилопочтли, и подошла к дворцу касика.
– Малиналь, где тебя носит? – подбежала служанка. – Правитель приказал срочно тебя найти.
Малиналь кивнула и вошла в покои касика.
Вот уже несколько лет она, рабыня Малиналь, была на особом положении, став, по сути, тайной советницей правителя, сумевшего оценить её незаурядный ум.
Касик восседал в кресле, при нём был незнакомый паба – жрец.
– Вот и ты, Малиналь, – приветливо кивнул касик, – тебя желает видеть этот человек, – он показал на пабу.
Незнакомый жрец испытующе глянул на неё острым пронизывающим взглядом.
– Здравствуй, прекрасная Малиналь, –
