осколки битого стекла, на куче песка, сквозь который проросла лебеда, женский тапок с матерчатым верхом на резиновой подошве, пустая бутылка из-под вермута и стакан с треснувшим донышком. Рядом рассохшаяся деревянная бочка с ржавыми ободами.
Дошагав до задней стены, капитан осмотрелся внимательнее. Нет ни трупов, ни следов волочения тел по грунту. Зато грязно-серая побелка стены заляпана бурыми пятнами. Присев, Зубков, прутиком отодвинул в сторону старую портянку из мешковины, долго разглядывал штукатурку, покрытую засохшими брызгами крови.
– М-да, – сказал он. – М-да…
Капитан подошел к опорному столбу, опустившись на корточки. На струганном бревне, поддерживающем стропила, тоже полно мелких пятен и потеков крови длиной от пяти до двадцати пяти сантиметров. В нижней части пара глубоких вмятин, будто ударили обухом топора или тяжелым молотком. Капитан поковырял палочкой землю, пропитанную кровью сантиметра на три в глубину. В этом чертовом сарае чувствуешь себя как на бойне. Вот вторая лужа, а вот третья, совсем свежая. Кровь даже успела впитаться в почву, свернулась, покрыв грунт мягкой корочкой. Похоже, что парни не врут. Тут како-то здорово порезали или забили до смерти. Случись это происшествие хотя бы пару месяцев назад, можно было проявить усердие, хотя бы внимательно осмотреть территорию, прилегающую к сараю, опросить жителей ближней деревни. Земля слухами полнится. Авось, кто-то что-то видел…
Но сейчас вся эта бодяга не ко времени. В сентябре предвидятся большие изменения в жизни. Старый приятель, чиновник областной администрации, сумел устроить Зубкову перевод в тамошнее управление внутренних дел. И вроде бы все на мази. Осталось подать рапорт, бумаги выправить и немного подождать. Покупателя на свой дом капитан давно нашел. Скоро можно будет получить задаток, паковать чемоданы и с молодой женой перебираться на новое место, но вот на голову свалились эти мотоциклисты. И теперь судьба поворачивается к нему тылом.
События могут пойти по другому сценарию. Начальство из района станет возражать против перевода Зубкова, потому что на нем повиснет нераскрытое дело, у которого мало перспектив. Да что там «мало», это не то слово… Честно сказать: перспектив никаких. Но начальству это до лампочки. Глухарь повиснет на нем, как камень на утопленнике. Охотники на вакантное место в областном управлении внутренних дел быстро найдутся. Пока он будет тут канителиться, другого человека в свободное кресло посадят. И жди потом у моря погоды.
От этих мыслей сделалось тоскливо. Капитал поднял голову, через разобранную крышу виден кусок голубого неба и белые барашки облаков, плывущие навстречу солонцу, в свой завтрашний день.
– Ну, теперь видите, что все без обмана, – Бобрик выступил вперед из-за спины прапорщика Гуревича. – Вот кровь. И вот. И там, на дворе, где мы мужика железным прутом приложили, кровь осталась.
– Вижу, не слепой, – капитан не хотел и не мог скрыть раздражения. – Вопрос только один: чья это кровь. Свиньи, козла или… Крупного рогатого скота.
– Какого
