направили служить в Закарпатье. И если Санька знал, где живёт Андрей и мог бы первым объявиться, то Андрей и понятия не имел, где остался служить друг его детства. Так получилось, и это очень расстроило родителей Андрея, которые считали Саньку за второго сына, что они расстались и не поддерживают никакой связи.
Родителей Саньки никто не видел и не знал, он рос сиротой. Сам он говорил, что его родители умерли, или погибли, когда он был ещё совсем маленьким. И он всегда намекал на то, что они имели прямое отношение к армии, и даже к секретной службе, но рассказывать об этом он не хотел, прикрываясь военной тайной. Но при этом он с самого детства утверждал, что папа был офицером, а мама – просто офицерской женой. До училища Санька жил у дальних родственников, которые потом куда-то переехали, и оказалось, что узнать про Саньку было просто не у кого, а сам он так и не объявился за все эти годы ни разу.
12
Во время этих юношеских воспоминаний о. Андрей произвольно готовил кофе и поймал себя на мысли, что уже несколько лет не вспоминал о Сашке и даже не молился за своего друга. С этой грустной мыслью, перекрестившись, о. Андрей подошёл к столу, чтобы достать помянник и большими буквами записать имя своего друга в раздел «О здравии» с надеждой, что он жив и здоров. Укоряя себя за такое невнимание к близким ему людям, о. Андрей всё-таки приступил к изучению трудов Нестора, попивая кофе, сваренный по-львовски, как научила его тёща. И как раз в это время позвонила его жена-матушка, как раз гостившая у своей мамы во Львове.
– Батюшка, благослови, родной, нас всех, – попросила матушка Светлана.
– Бог благословит вас, мои любимые. Как вы там? – обрадовался звонку священник.
– Ты же знаешь, у мамы всегда хорошо, но уже в Киев хочется. Детки по тебе соскучились, да и мне уже не терпится тебя обнять покрепче. А что у тебя нового? – с любовью спросила матушка.
– Да ничего особенного. Опять вот Нестор Марину расстраивает. Сижу и читаю его будущую книгу о Киеве, чтобы понять, насколько он близок к завершению работы, – буднично ответил отец Андрей, вставая из-за стола.
– Всё мне понятно. Ладно, трудись, батюшка и не забывай нас в своих молитвах.
– Так, когда вы в Киев собираетесь?
– Пока не знаю, но думаю, что на днях и как всегда неожиданно для тебя, чтобы не расслаблялся там, – шутливо ответила матушка.
– Буду ждать. Тёще поклон и всех благ. Детей обними и поцелуй. И прости меня за тот вечер. Я не знаю, что со мною было, – извинился батюшка.
– Бог простит, а мне уж куда деваться. С тебя – поход в театр и постарайся так больше не поступать. Я буду за тебя молиться, – закончила разговор матушка.
Отец Андрей положил трубку телефона на рукопись Нестора и задумчиво взглянул на их семейную икону, написанную буквально несколько дней назад. На ней были написаны лики святых ангелов-хранителей большого семейства батюшки. Всего было семь фигур:
