– она жалко всхлипнула и опять зажала руками рот. Ее глаза наполнились слезами.
Кир на секунду прикрыл глаза. Боже, как тяжело…
Тяжело держать себя в руках, тяжело скрывать истинные эмоции, которые сейчас рвутся наружу. Тяжело сдерживать инстинкты, которые заложила сама природа.
Внутренний Зверь бесновался и рвался наружу. Несчастное лицо девушки, которую он признал своей парой, ужас, заполнивший ее глаза, стали для него сигналом к действию. Спасти, уберечь, помочь. Взять на себя ее боль, разделить с ней ее страдания…
Кир скрипнул зубами, загоняя Зверя подальше. Нет, пока не время ему выходить на свободу.
– Лика, – произнес он охрипшим голосом, – иди сюда.
Ее глаза расширились, стали почти вдвое больше. Зрачки превратились в две бездонные ямы. Отчаянно мотая головой, девушка забилась в угол салона.
– Нет… пожалуйста… – воображение уже нарисовало, как Кир выволакивает ее за волосы из машины и бросает в толпу озверевших людей. Лика слишком тщательно изучала веров и их историю, чтобы не знать, как с ними расправляются люди. Суд Линча по сравнению с этим не более чем детская ссора.
Кир глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул, считая про себя в обратном порядке. Это помогло немного прояснить рассудок, уже охваченный проснувшимися инстинктами. Вытерев со лба холодный пот, Стромов заговорил снова, на этот раз медленно, спокойно – так, как говорят с самоубийцей, решившим шагнуть с крыши небоскреба.
– Послушай, я не причиню тебе вреда. Я хочу помочь. Ты меня слышишь? Кивни, если поняла.
Судорожно вздохнув, Лика кивнула.
– Отлично. Я хочу, чтобы ты села на переднее сиденье и взяла в бардачке бутылку с водой. Поняла?
– З-зачем?
Она ему не доверяла. Боялась. Это было ясно видно в ее глазах.
– Ты забыла, куда мы едем? Если ты не возьмешь себя в руки, то первый же патруль опознает в тебе вера. И поверь, никто не будет выяснять, как ты здесь оказалась.
Лика моргнула. Слезы сорвались с ее ресниц и побежали вниз по щекам. Теперь она была похожа на девочку, маленькую и беззащитную, и Стромов едва сдержался, чтобы не схватить ее и не прижать к себе.
– Давай, малышка, – прохрипел он, делая шаг назад и поднимая руки, – я не трону тебя. Но ты должна сделать, как я сказал.
Превозмогая собственный страх, Лика выбралась из салона и пересела на переднее сиденье. Ее ослабевшие руки тряслись, когда она открывала бардачок и доставала бутылку. Бутылка оказалась небольшой, на пол-литра, из затемненного пластика. Лика едва не упустила крышку, а потом, приложившись губами к горлышку, поняла, что не может сделать даже глотка.
Вода в бутылке пахла лекарством. Едва заметно, но все же пахла.
– Лика, пей. Три глотка, не больше, – услышала она голос Кира, прозвучавший над самым ухом. – Пей, черт возьми, иначе подставишь нас всех!
В его тоне было столько внутренней
