и смог ватной рукой указать в направлении кабинета.
– Ты, почему нарушаешь общественную дисциплину? Ты знаешь, что наши враги ждут, не дождутся того момента, когда ты расслабишься?! – твердым голосом отчеканил директор, стоя перед Виталиком по стойке «смирно».
Виталику стало страшно, за себя, за маму, за родную страну.
– Ты, по какой причине опоздал на занятия?
– Проспал, – не зная, что придумать, дрожащим голосом соврал Виталик
Могучая директорская ладонь опустилась на плечо. Настойчиво и требовательно пододвинула мальчика к двери кабинета. Виталик стоял: ни жив, ни мертв. Он даже не понял, каким образом оказался внутри классной комнаты.
– Ваш? – грозно спросил «Генерал» у Елены Анатольевны.
– Да…а – дрогнул голос молоденькой учительницы
– Дети! Перед вами редкий экземпляр дезертира и разгельдяя. Он бросил свой пост. Проспал его! А если бы была война? Посмотрите! Разве может такой человек стать настоящим советским пионером? Потом стать комсомольцем, а потом гражданином!?
Дети опустили глаза и вжались в парты. Им явственно представилось, что вот сейчас из-за плеча директора волшебным образом упадет на пол громадная черная борода, в руках его окажется длинная плетка, и свист ее разрежет воздух печальным криком.
– Пипец кролику! – злорадно прошептала Светка с соседней парты.
Сашке стало очень жалко, маленького, в одно мгновение похудевшего, дрожащего и всхлипывающего Трухачева.
– Ученик! Почему у тебя такой неопрятный вид? Разве так должен выглядеть советский школьник? Портфель расстегнут, – выхватил из рук Виталика его пустой саквояж директор – В портфеле я уверен – беспорядок.
Директор откинул крышку, побледнел, потом позеленел и, наконец, выдохнул:
– Где тетради? Где книги? Где дневник?
– Потерял – прошептал раздавленный Виталик
– Что?!… – в свою очередь на мгновение потерял дар речи директор.
– Громче говори. Чтобы все слышали.
– Потерял.
– Твои товарищи не слышат!
Но Виталик замолчал окончательно и бесповоротно. Замолчал как партизан. Навеки.
– Дети! – трагически закатил глаза к небу директор, – Этот человек потерял самое святое, что есть у советского школьника. Дневник! Дневник для ученика – все равно, что знамя для солдата! А вы знаете, что делают с солдатами потерявшими дневн…. Виноват. Потерявшими боевое знамя?!
– Не пускают в столовую, – брякнула Светка, и по классу покатился нервный смешок.
– Нет, дети! Таких солдат расстреливают, – опустил взгляд на пол директор, словно пригвоздил к нему нерадивого солдата.
– А этот … ученик. Теперь уже, наверное, бывший, – решил по полной программе воспитывать «злостного нарушителя» директор, – потерял свое знамя! Я буду вынужден
