недоразумение на парковке пару лет назад. Он хромал на правую переднюю лапу и был ужасно голоден. Торчащие рёбра, изувеченный вид. Кто поиздевался над бедным псом, хотел узнать, но на нём не было ошейника, а потому адрес я не знал, да и владельца тоже. Чтобы лабрадора не поймала служба по отлову бездомных животных, забрал к себе беднягу. Отмыл, откормил и стал думать, как назвать. Когда я предложил уже здоровому и весёлому пёсику кличку Бонди, тот радостно залаял и начал вилять хвостом. С тех пор я дарю ему заботу, а он платит мне собачьей любовью. Иногда плата слишком высока, как, например, пробуждение в шесть утра и раньше, порванное постельное бельё, заляпанный ковёр и паркет, покусанная обувь… Чуть не забыл про обламывание отличных снов.
Пока я гладил и обнимал пса, предаваясь воспоминаниям, Одри и Аида продолжали вести беседу на повышенных тонах.
– С тех пор, как ты ушла, там многое изменилось, Одарис! – напирала тётушка. Она однозначно пыталась уговорить мою мать на что-то. – Ауннавин нор Кладдурден никогда не ошибается!
– Анви тоже в этом замешан?! Вот тварь обсидиановая! – всплеснула руками мать. – Я так и знала, что нельзя ему доверять.
Я перестал понимать, о чём они спорят, после странного имени. Ауннавин нор Кладдурден. На ум сразу пришло имя Дункан Маклауд. Но не о нём же они говорят? Иначе это полный бред. Две сестры, одна из которых моя мать, ругались всё громче, а ссора напоминала разговор двух ненормальных женщин в сумасшедшем доме.
Сквозь женские голоса, вернее безумные крики, я услышал слабый рёв, похожий на львиный. Звук повторился, на сей раз громче. Пёс, видимо, тоже обратил на это внимание. Он отреагировал не очень-то дружелюбно: зарычал, повернувшись в сторону двери, и стал принюхиваться. Я держал Бонди в объятиях и чувствовал, как напрягается его тело.
– Вы слышите? – спросил я, поднявшись на ноги. Аида и Одри продолжали спорить. – Заткнитесь уже! – рявкнул на них.
– Не встревай! – приказала мать, снова продолжив словесно атаковать тётушку.
– Закрыли рты, чёрт бы вас побрал! – В этот момент я вздрогнул от собственного голоса. Никогда так не разговаривал ни с одной женщиной. Но надо же было как-то остановить ссору двух разозлённых родственниц. Сработало. Теперь они смотрят на меня бешеными взглядами. Я шумно сглотнул, представляя, как обе сейчас накинутся и продолжат выяснять отношения уже со мной.
В этот момент рёв стал громче. Теперь он похож на крик испуганной женщины, рык льва и рёв гризли, смешанных в одно целое.
Одри и Аида переглянулись. Стало понятно: они знали, что это за тварь, орущая на улице. До слуха нас троих донеслись звуки сигнализации нескольких машин и скрежет металла. Под ногами начал слабо дрожать пол.
– Как ты тут оказалась? – тревожно спросила Одри сестру.
– Прошла через портал, – коротко отозвалась Аида, глядя с сомнением на мою мать.
– И кто заплатил
