мысли, как ложка дёгтя в бочке мёда. И это тоже «жизнь», «жизнь» двух ненавидящих друг друга дебилоидов. Что же, каждому своё!
Мы оделись в домашнюю одежду и счастливые, еле передвигая ноги, спустились в гостиную. Дети смотрели на огромный экран телевизора. Местные новости, репортаж о презентации. Успели к концу, завтра утром посмотрим или в интернете найдём.
– Дочки! Есть хотите?
– Папуль, налей, пожалуйста, белого вина. И сыр с мёдом и орехами, если есть, дай, пожалуйста, ― Машуле уже девятнадцать лет… Ни разу не видел, как она пьёт вино, я очень много чего не видел из её жизни. Я кивнул подошедшей Лоре и попросил ещё каких-нибудь холодных закусок и фруктов.
– И мне тоже, только красного! ― пискнула Анечка. Сестра грубо её осадила.
– Мала ещё, мелочь!
– Лора, приготовь какой-нибудь вкусный безалкогольный коктейль Анечке и Лене, пожалуйста! Я поддержу Машу. И чай с пирожными, чуть позже, мне Earl Grey.
– Лора, я тебе помогу! ― корректная Лена ушла на кухню, оставив меня с дочерьми. Обе прижались ко мне на диване, я обнял их. Мы просто молчали. Нам было хорошо вместе.
Утро. В офисе ― выходной день. Комплекс Елены работает без выходных, но я запретил кому-либо покидать территорию острова. Охрана на том же уровне, что вчера. Мы со Стасом добрались на катере до берега, пересев на пристани в Гелендвагены к парням Стаса. Едем в сторону склада. Через сорок минут мы на месте. Снаружи никаких движений, никто не давал повода привлечь внимание. Два наших Mercedes G 500 быстро проскочили в открывшиеся ворота. В принципе, делать здесь мне нечего, ничего нового я не услышу, смотреть в глаза крысе мне неинтересно. Если он профессионал, вряд ли будет умолять меня о пощаде, да и не наше дело решать его судьбу, мы его через пару дней отпустим, судьба его уже решена хозяевами, за провал операции вряд ли он останется жив. Другое дело, террорист. Он будет уничтожен. Мы направились к арабу. Стас задал вопрос на родном языке исламиста. Тот злобно шипел, не забывая вставлять в несвязную речь, заученные с младенчества, суры из Корана. Я подошёл ближе, молча, посмотрел в чёрные глаза фанатика. Ненавижу. Не задав ни одного вопроса, я перечеркнул своим большим пальцем своё горло и развернулся, уходя. Мразь этого не ожидала. Я слышал английскую речь вслед. Мне было неинтересно. Если Стас что-либо услышит полезное, хорошо. Нет, значит, нет. Я подошёл к Виктору. Он поздоровался, я промолчал.
– Ты мне хочешь, что-нибудь сказать, что я ещё не знаю? ― спросил я бывшего «соратника» спокойно глядя сквозь него. Он мне был совершенно неинтересен.
– Нет смысла, Тони. Я просто выполнял свою основную работу. Меня никто не подкупал. Я военный человек и приказы не привык обсуждать, какими бы неумными они не были. Я связан присягой. По-человечески ты мне очень симпатичен, и мне искренне жаль, что наверху решили
