слушая их разговор и наблюдая макушки их голов на экране своего монитора по системе аудио- и видеонаблюдения, установленной вчера ночью ещё и в столовой специально в том месте, где стоял столик, за которым по обыкновению обедали финансовый директор и главный бухгалтер. Не нравилось ему, когда к кому-то из мужчин женщины выказывали больший интерес, чем к нему, а тут было налицо внимание его сотрудниц к его подчинённому. «И эта дура ничего не сумела выяснить, – зло думал он об Ольге. – Не стоит её отпускать сразу, пусть ещё потолкается средь всех. Татьяна правильно напомнила, есть же законных две недели для отработки. Так, а камеру надо будет перевесить, ничего ж не видно. Только макушки голов. Что на них смотреть? Лучше развернуть её в зал. Сейчас бы знал, с кем сел обедать Емельянов. Это тоже немаловажно».
Со стуком в кабинет вошла Ольга.
– Ну, как они? Что говорят? – спросил её босс, имея в виду Татьяну и Ларису.
– Да ничего не говорят! Кра… – Ольга осеклась и тут же поправила себя: – Стёпку делят.
Ольга знала, что боссу сказанное ею очень не понравится, но ей хотелось показать, что другие не ценят его так, как ценит она.
– Ольга, я же тебя не за этим посылал! Ты сумела их разговорить?
Тон босса напугал Ольгу. Собственно интонация, с которой Параченко произносил её имя, говорила ей о многом. Сейчас она поняла, что он очень зол и недоволен. Чтобы как-то задобрить его, Ольга начала сочинять:
– Ну, Ларка перетрусила ужасно. Я ж сказала, что Стёпа гонит меня из-за того, что много курю, а Татьяна, представляешь, говорит, что так мне и надо! Да им совершенно наплевать на моё увольнение, они, похоже, обе втюрились в Стёпку и чуть из-за него не подрались.
– А обо мне, обо мне-то что говорили? – зло прервал Ольгу босс.
– Да, как-то так, – Ольга повертела в воздухе крупной ладонью, что могло означать и неопределённость, и ничтожность. Уловив злой свирепеющий взгляд босса, она поспешила добавить:
– Почти ничего не говорили. Времени-то было мало, да и что они… Да, – видимо, наконец, придумав, заявила Ольга, – Татьяна сказала, что ты всегда отличался мракобесием.
Параченко отреагировал странно. Ольга ожидала, что босс зло выругается в адрес Татьяны, рассвирепеет, а он внимательно и даже как-то заинтересованно уставился на Ольгу, несколько сузив глаза, причём смотрел дольше, чем следовало бы в этом случае, наконец, сказал:
– А говоришь, почти ничего. Значит, говоришь, мракобесием?
– Нет, это Татьяна…
– Понятно, что не ты. А ты что?
– Я, как вы и велели, – неожиданно для себя перейдя на «вы», ответила Ольга, – поддержала её.
– А Лариса?
– Та тоже.
– Тоже поддержала?
– Ну да, мы обе согласились, то есть не стали возражать Татьяне.
– Так. А Степан, значит, нравится им обеим?
– Они обе мечтают затащить его к себе в постель.
– А ты?
– Мне-то
