Инга уже сидела за компьютером на своем рабочем месте, вспоминала запах моря, шум прибоя и весело проведенные выходные в Геленджике. Ах, как она славно оттянулась ночью с топ-менеджером из Москвы, которого звали Вениамин. Утром он уговаривал ее остаться, обещал забрать в столицу, но она лишь улыбнулась и поцеловала на прощание…
Инга до обеда сделала отчет и отправилась подписывать к коммерческому директору Юрию Николаевичу. Судя по всему, от был бы не прочь вспомнить в ее объятиях бурное комсомольское прошлое. Он сидел в кабинете один, кого-то отчитывал по сотовому телефону.
– Кто тебе давал право срывать сроки? Не принимаю никаких объяснений. Если завтра не сделаешь, о премии можешь забыть, – он жестом пригласил Ингу сесть в кресло. – Все, мне некогда с тобой разговаривать.
Всякий раз, когда она заходила, этот крепкий, властный мужчина за пятьдесят, которого боялись больше, чем генерального, терялся и бледнел от волнения. Он хотел положить трубку в чехол на брючном ремне, но она выскользнула на пол. Прошлый раз бедняга выронил ручку. Инга могла вить из него веревки, если бы захотела, но мужчины за пятьдесят ее пока совершенно не волновали. Он спросил о жизни, она сказала, что все хорошо, вот только зарплата маленькая, не хватает на красивую одежду, на что тот философски заметил, что сейчас всем не хватает, даже олигархам, не можем же мы платить тебе больше, чем Волохову, зарплата сотрудников, хотя и не разглашается, все равно все знают, кто сколько получает, потерпи, немного, что-нибудь придумаем, и стал жаловаться, как трудно ему самому на работе с тупыми и нерадивыми подчиненными и особенно дома, где жена не ставит ни в грош, а сын гуляет с девками, пьет и не хочет учиться в институте.
– Как я вас понимаю, Юрий Николаевич! – сказала Инга и ласково положила руку на волосатое запястье.
– Зови меня просто Юра, – предложил он, растаяв от неожиданной ласки. Стал снова вспоминать комсомольскую молодость.
– Юра, ты не поверишь, как мне нравятся старые советские фильмы. Я их часто смотрю по телеку. Они такие светлые, добрые, – Инга никогда не рисовалась и на этот раз говорила совершенно искренне. Юрий Николаевич сразу почувствовал это.
– Согласен, никакого сравнения с современными, особенно американскими.
– А еще я тащусь от песни «Мой адрес – Советский Союз». Отец часто ставит эту пластинку. Как услышу – мурашки по спине. «Я там, где ребята толковые, я там, где плакаты «Вперед!…»
– «Где песни рабочие, новые страна трудовая поет», – подхватил Юрий Николаевич, вздохнул и растроганно добавил. – А я думал, молодые только попсу уважают. Вот бы мне такую невестку.
«А может, лучше любовницу?» – мысленно улыбнулась Инга.
– Я была бы не против, но, увы, уже замужем… Юра, так я могу рассчитывать на повышение? – спросила она как о мелкой, но приятной услуге, вставая и забирая подписанный отчет.
– Да, моя хорошая, я решу этот вопрос.
– Но ты тогда и про Волохова не забудь,
