не получается ничего.
– С чего ты это взяла?
– Я вижу. Девочки все красивые, грациозные, а я…
– А ты сегодня находишься здесь первый день и для одного занятия у тебя неплохие результаты, – Стефания взяла её за руку и опустилась с ней рядом на скамью. – Если ты хочешь стать настоящей балериной, то о слезах нужно забыть. У тебя хорошие данные и главное большое желание танцевать, но если ты не избавишься от сомнений и робости, будешь лить слёзы, ты ничего не добьёшься, – Стеша обняла её за плечи и прижала к себе. – Ты должна сама всё для себя решить, иначе будет лучше, если ты уйдёшь, сегодня домой, и никогда больше не придёшь в танцкласс и забудешь навсегда о балете.
Томашевский остановился в коридоре и осторожно заглянул в приоткрытую дверь, невольно замирая на месте, когда заметил перед собой картину, поразившую его до глубины души.
Оболенская нежно обнимала Еву за плечи и касалась губами её волос, словно уговаривала и пыталась ей что-то объяснить.
Эльдар невольно заскользил взглядом по её лицу. Ему показалось, будто он видит её сейчас впервые. От яростного и испепеляющего взгляда, казалось не осталось и следа. Нежное улыбающееся лицо, ослепительная улыбка и тёплый взгляд, казалось, изменили эту женщину до неузнаваемости. Заметив, что она встала на ноги и подошла к подоконнику, Эльдар приник к двери, с интересом наблюдая, как она присев на полу, не спеша надевала на ноги пуанты, аккуратно завязывая шёлковые ленты на щиколотках.
Стремительно поднявшись на ноги, Оболенская снова обратилась к Еве.
– Я покажу тебе, чего ты сможешь добиться, если будешь стараться и работать без устали. Обещаю, что я тебе во всём помогу, и ты будешь танцевать также, – она нажала на кнопку музыкального центра пальцами, и через мгновение, большое помещение зала заполнили фортепианные аккорды.
Томашевский никогда не был великим ценителем и любителем балета, но то, что сейчас происходило на его глазах, заставило позабыть об этом упущении и, погрузившись в магию танца, уйти из окружающей его реальности.
Он не мог оторвать глаз от стремительно перемещающегося женского силуэта по паркету. Чёткие отточенные движения, вращения вокруг своей оси, выброс рук над головой и абсолютное парение над полом, когда она, поднимаясь, стремительно перемещалась на кончиках пальцев ног.
В этот момент, он не видел в ней женщину и тот вожделенный объект, который лицезрел до этого, когда с жадностью осматривал её фигуру. Сейчас он видел бестелесный хрупкий призрак, который казалось, ожил перед его глазами и поработил всё его сознание.
Изящные руки, словно два крыла над её головой, одухотворённое выражение лица и говорившие вместе с музыкой без слов её пальцы, которые она с последними аккордами фортепиано сложила на своей груди и, опустив голову вниз, надолго замерла на месте.
Томашевский опомнился лишь спустя пару минут и глубоко вдохнул, пытаясь восстановить дыхание
