культурное наследие. Символические мотивы и образы, максимально расширенный ассоциативный контекст позволяли символистам интерпретировать любую эпоху и любое культурное явление в соразмерном с актуальностью смысловом ключе.
В основе общего кризиса символизма как идейно-художественного течения, который обозначился в 1910-х гг., лежало различное понимание старшими и младшими символистами основного художественного средства – символа. Вяч. Иванов сделал доклад «Заветы символизма», А. Блок прочел ответный содоклад, на которые В. Брюсов откликнулся статьей «О речи рабской в защиту поэзии». В творческой практике В. Брюсова и К. Бальмонта использовались «мирские» функции символа. Вяч. Иванов, А. Блок и А. Белый взяли за основу «духовный» аспект символа, его возможности быть «посредником» между земным и небесным, «проводником» мистических чаяний, волнующих грез и прозрений, быть связующим началом между индивидуальной волей творца и трансцендентным. Художественная практика и теоретические работы младосимволистов оказали решающее влияние на эпоху постсимволизма.
Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.
Кассау Ж. и др. Энциклопедия символизма. М., 1999.
Пайман А. История русского символизма. М., 1998.
Эллис. Русские символисты. К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Белый. Томск, 1996.
Эткинд А.М. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996.
Андрей Белый
Один из значительных русских младосимволистов, первопроходец русского модернизма – Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев, 1880, Москва – 1934, Москва) – обладал многогранным талантом и проявил себя как поэт, писатель, критик и мемуарист. В 1903 г. он сблизился с кружком петербургских символистов, возглавляемых Д. Мережковским и З. Гиппиус, познакомился с К. Бальмонтом, стал сотрудничать с журналом «Весы». Испытав сильное влияние Вл. Соловьева, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, Ф. Достоевского и Г. Ибсена, стремится создать собственную теорию символизма как специфического миропонимания. Будучи сыном математика, Белый тяготел к иррациональности, от музыкально одаренной матери воспринял своеобразный «симфонизм» мышления, индивидуальный музыкальный ритм. Сложность и своеобразие его натуры, интенсивность духовной жизни, готовность к различным амплуа и душевным испытаниям позволили М. Цветаевой назвать Белого «пленным духом», сам себя он называл «Сыном эфира».
В кругу московских символистов Белый развивал и отстаивал концепцию религиозно-философского, теургического символизма, направленного на преображение бытия и открытие качественно новых смысловых перспектив восприятия мира. Белый – поэт-мифотворец – был убежден, что жизнь и искусство должны слиться воедино. Он выстроил триаду, синтезирующую все уровни деятельности художника-теурга: мифотворчество – словотворчество – жизнетворчество. В стремлении к принципиальному обновлению
