на пути шамана, кама к тюркскому богу Ер-Су Алтай.91
Растрепанные, заросшие волосами, носившие в ухе серьгу – символ безбрачия, бекташи резко отличались от мавлави, кичившихся своей иранской культурой. Простецкие бекташи хорошо знали духовные потребности народа и пришлись ему по сердцу. Поэты бекташи сочиняли псальмы – иляхи, которые распевались кызылбашами Малой Азии. В народе бекташи были окружены большим почетом.
«И не известно еще, кого народ ставит выше: тонкого мистического поэта Джелялэддина Руми или шаманствующего Хаджи Бекташа, который сел верхом на стену и погнал ее кнутом из змей».
Итак, как видим недаром мавлавиты называли Хаджи Бекташа Иблисом и Шайтаном. Из приведенного выше В. А. Гордлевским отрывка из турецких сказаний видно, что Хаджи Бекташ напрямую сравнивается с центрально-азиатским Эрлик-ханом, у которого вместо плети была черная змея: «черную змею употребляющий вместо плети» говорили камы в призываниях. В теленгитском сказе «Кайракан» посол Ерлик-хана – седой старик, с белою бородою, у которого змея вместо плети. От удара этой плети охотник Бай Кашка Буурул стал могучим камом (jаан кам) Кайраканом, Кам-Курмос, родом из теленгит.
В турецких преданиях про суфиев не только Хаджи Бекташ пользуется атрибутом подземного бога Эрлик-хана – плеткой из змей, но также и другие турецкие святые, например, Караджа Ахмед.
Рассказ о том, как Хаджи Бекташ Вели сел на стену и посрамил своего противника очень распространен. В варианте, записанном В. А. Гордлевским в Ускюдаре (Üsküdar) под Стамбулом Хаджи Бекташ препирается с Караджа Ахмедом. Однажды Караджа Ахмед сел на льва,92 и, помахивая змеей, как кнутом, поехал к Хаджи Бекташу Вели. Увидев это, ученики Бекташа Вели передали о чуде своему учителю. Бекташ Вели взобрался на стену и верхом на стене двинулся на встречу к гостю [«и погнал ее кнутом из змей» – в другом месте]. Бекташи говорят: «Джансыз дуварлары юрютен веледир» («Он – святой, заставляющий двигаться бездушные, безжизненные стены»). Источник этого чудодействия Бекташи Вели В. А. Гордлевский видит не в божественном даре, а в антибожественном, сравнивая его с названием чёрта – «дуваряран» (duvar yaran) – «рассекающий стену».
Такие места из турецких мифов, где имеется указание на «змеиную плетку Эрлика» у Караджа Ахмеда и у Хаджи Бекташа указывают на истоки этих легенд в центрально-азиатских представлениях об Эрлик-хане, но это указание можно найти, например, также и в самом имени Караджа Ахмеда. Караджа Ахмед Султан, говориться в одном сказании, родом из Хорасана – куда бы он ни шел, за ним следовала «козуля» (куосуля, дикая коза, небольшой олень – «Караджа»), от чего он и получил это прозвище. Дикая коза и олень – символы подземного мира и его царя Эрлик-хана. В тибетской мистерии Цам олень – это спутник Эрлик-хана. Также олень сравнивается этнографом
Лебедев Р. Алтай – Европа: тропами древних мифов. – Новоалтайск, 2015.
«Божьи собаки» – в комментариях В.А.Гордлевского. Лев – символ, как хтонического, так и небесного порядка; в алт. мифологии львиноголовый Арслын-тергитей – сын Эрлик-хана.
