чудовищный меч.
Дэвлин усмехнулся, качнув головой, и одержимый добавил.
– Я дам тебе слово Лорда Хаоса, что не причиню ему вреда, если ты не предашь меня. И назову имя, которое ты просишь, прямо здесь и сейчас.
– И кто же тебе нужен?
– Я уже выбрал.
Наш инфернальный друг приподнял одну бровь – «я удивлен».
– Ее, – усмехнулся череп проклятого, и когтистая, изъеденная коррозией и светящийся гнилью перчатка указала на меня.
Че-е-его? Я что, ослышалась? А-а-а… Похоже, это просто новые галлюцинации, как с кабинетом куратора. Или?.. Я попыталась поймать взгляд демона, но тот, не отрываясь, смотрел на проклятого, что-то обдумывая. Прошла, казалось, целая вечность. Да ладно! Это он пошутил. Сейчас тварь снова усмехнется и…
– Согласен, – ответил мэтр Купер, уверенно забивая гвоздь в крышку моего гроба, – но я потребую с тебя клятву.
– Согласен.
Сбоку мне почудилось какое-то движение, пальцы Эрика сжались на кобуре. Он выругался сквозь зубы, но все же не выстрелил, хотя зрачки его сжались до двух безумных точек. Десятый без слов положил руку ему на плечо и покачал головой. Тварь уставилась на меня и медленно двинулась в мою сторону. Все, что я видела вокруг него, теперь ощущалось физически и, к тому же одновременно. Даже просто стоять и дышать стало непосильной задачей.
«Все, – констатировал Шепот, – трандец».
Лусус даже не пищал. Он сидел в самой дальней части моего сознания в обнимку с инстинктом самосохранения, и оба потрясенно молчали. Потрясенно и немного укоризненно.
Тварь тем временем подошла и хищно ощерилась клыками черепа, глядя мне в глаза.
– Дай руку, смертная, – велело чудовище.
Я, не отрываясь, смотрела на него. Как же все интересно оборачивается-то.
Нечего! Нечего бояться всяких уродов. Ничего он мне не сделает! Давай. Давай сделаем вид, что мы не умираем от ужаса. Я, не особо понимая, что происходит, протянула ему ладонь, содрогаясь от отвращения. Он схватил меня за запястье, и волосы снова встали дыбом у меня на голове. Мерзость! Так мы и замерли на какой-то, казавшийся вечностью, момент. Памятником глупости человеческой.
– Слишком добрая. Безрассудно храбрая, – покачал он, наконец, головой, – плохо кончишь.
И отошел, отпустив меня, я стащила перчатку: на запястье остались отвратительные черные письмена в форме браслета, будто выжженные на коже.
– Подождите меня снаружи, – сказал демон, – спуститесь с горы и будьте у подножия, я скоро вернусь.
Я не помню, как спускалась по склону вниз, Десятый аккуратно держал меня за локоть, чтобы не упала. Он снова выглядел нормальным огром – личина вернулась на место. Через пару часов я сидела на каком-то грязном камне и бездумно таращилась на новое «украшение». Что помешает демону передумать, когда у него во власти окажется проклятый и какая-то бесчувственная демонесса? И кстати. Он-то дал слово, но у него есть еще отец, дед, другие сородичи. А я – кто?
