мама была одной из самых красивых женщин Магадана, даже в моём классе она была признана самой красивой мамой, она могла и умела делать всё. Рост 159 см, размер обуви 33, с темно-русыми волосами, громадными серо-голубыми глазами. И своими маленькими ручками мама умела рубить дрова, могла сложить печку, починить электрическую плитку, утюг, прекрасно вышивала, шила и пр. А ещё она очень хорошо пела, а на гитаре играть почти не умела.
Мама познакомилась с папой, когда он учился в Москве, и он увёз её в Иркутск, где я и родилась 8 июля 1933 года. В 1939 году мы с папой и мамой приезжали в Москву и 1-го мая ходили на демонстрацию на Красную площадь, и я видела всех членов Политбюро и Великого Вождя всех времён и народов. Они стояли на трибуне мавзолея, Сталин – в середине, в белом кителе, он улыбался и махал рукой. Я сидела у папы на плече, и мне было хорошо видно, так как мы шли во втором ряду от мавзолея. Счастью моему не было предела, потом в школе я на пионерском сборе об этом рассказывала и писала заметку в школьную газету.
У папы был старший брат, который работал в ЧК, участвовал в разгроме белых банд. Был награжден. В 1939 году он был арестован и сидел в знаменитой Иркутской тюрьме, где когда-то сидел адмирал Колчак. Я помню, как собирали ему передачи: лук, чеснок, чистое белье.
И однажды нам передали записку, в которой он писал, чтобы мой папа немедленно уезжал, взяв с собой жену, детей и мать, так как на допросах стали спрашивать про папу. Папа заключил договор на строительство Комсомольска-на-Амуре. Папина мама, моя бабушка, ехать отказалась. С ней оставили мою младшую сестру Галю, которой в июне исполнился год, и в августе 1940 года мы уехали в Комсомольск-на-Амуре. Там уже вольнонаемных не принимали.
Папа перезаключил договор на работу в Магадан. Мы поехали во Владивосток. Я помню, что мы долго жили за городом в бараках, окруженных колючей проволокой. И что меня поразило: на улице был натянут киноэкран и показывали кино. Больше всего мне запомнились картины «Остров сокровищ» и «Доктор Айболит».
Мы долго ждали нашей очереди на пароход, и в середине октября, в твиндеке – трюме, на нарах знаменитого парохода «Джурма» поплыли в Магадан. Плыли долго, 10–11 дней. А может, и больше. К нашему пароходу очень близко подплывали дельфины и два раза японские военные катера. В конце октября 1940 года мы приплыли в бухту Нагаево, порт Магадана.
Было раннее утро, и мы долго стояли на рейде.
Была настоящая зима, все сопки были покрыты снегом. Берег пустынный, домов не видно, и хотя прошло столько лет – эта картина стоит перед глазами. Причалов или пристани не помню. Были длинные доски с парохода на берег. Долго стояли мы на берегу и ждали, когда выгрузят из трюмов вещи. В багаже у нас был сундук, и его сгружали в сетке, краном. Сундук раздавили, и из него висел наш чугунный утюг, завернутый в мамину крепдешиновую белую кофточку. Все гадали, упадет или нет… Утюг не упал, мы много лет им еще пользовались, а из двух чемоданов при погрузке на грузовик у нас один украли.
Всех
