на ее плечи ложится вся тяжесть жизней, прожитых родом Рудлог. В синих озерах памяти появляется и движется параллельно с ней прекрасная женщина с чуть вьющимися льняными волосами.
«Мама!»
«Не задерживайся, доченька. Иди дальше».
«Поговори со мной. Побудь со мной».
«Я и так всегда с тобой, родная».
Прикосновение ладони к изломанной фигуре за стеной жизни – и теплый поцелуй в лоб, и объятья, теплые, успокаивающие. Ани идет вдоль стены – и Ани стоит, прижимаясь к той, кого ей дали увидеть, и плачет.
«Не нужно. Ты у меня самая сильная девочка. Я так горжусь тобой, Ангелина».
«Я не защитила тебя, мама. Но я стараюсь защитить девочек. Хоть так простить себя».
Горький вздох и крепче объятия.
«Не все в наших силах, доченька. Иногда нужно просто смириться. Иди. Не останавливайся. Не оборачивайся».
Последнее прикосновение – и Ани остается одна. И все тяжелее поднимать ноги: невозможно шагать против времени, невозможно одной вынести груз чужих лет.
Но она – Ангелина Рудлог. Для нее нет невозможного.
Снова движение в стеклах-оконцах. И перехватывает дыхание от того, кого она там видит. И, как в далеком детстве, начинает болеть сердце и сжиматься горло.
«Отец».
Светловолосый мужчина за пятьдесят, с голубыми глазами и уверенными чертами лица. И опять Ани идет дальше, против ровного движения пола, хватаясь пальцами за ускользающие стены, чтобы не отшатнуться, – и одновременно стоит, вглядываясь в забытые черты.
«Мне жаль, что я не увидел, как ты растешь, дочь».
«И мне. Я так скучаю, папа. Я очень хотела, чтобы вы с мамой жили вместе и всегда».
«Прости. Я сделал много ошибок».
Воспоминания. Теплые и сильные руки, прижимающие к плечу, на котором так безопасно спать. Пальцы, почесывающие спинку. Приглушенный голос.
«До-чень-ка. Любовь моя. Красавица».
У папы щетина и обожаемый нос, который можно обслюнявить, потянуть пальцами. Папа щекочет и смеется вместе с тобой. Гладит по голове. Исполняет все капризы – стоит только зареветь или просто нахмуриться и засопеть.
«Избалуешь ее», – смеется мама. Сама еще совсем девчонка, чуть старше Алинки.
«И пусть. Кто еще ее побалует?»
Им, маленьким, не объяснили, куда внезапно пропал отец из дворца и почему они больше его не видели. Василина была совсем малявкой и не реагировала так, как Ани; а для старшей принцессы рухнул привычный и безопасный мир. Именно тогда закончилось для нее детство и началась жизнь Ангелины-наследницы.
Уже потом, когда Ангелине исполнилось двенадцать, мама прямо и спокойно рассказала, что случилось у нее с первым мужем. Но старшая Рудлог уже умела держать лицо и отреагировала так же спокойно. Только сны из детства на некоторое время возобновились да подушка по утрам отчего-то оказывалась мокрой.
Принцесса
