голосом:
– Чего стучишь, заходи. Ты откуда такая чистая и пахучая? Выпить принесла? Можно без закуси. Прищурившись и наведя резкость, это «нечто» внимательно смотрело на Катю:
– А сколько же тебе лет, красавица? – спросила бабушка изрядно под хмельком и с трясущимися руками.
– Мне двадцать пять лет, – ответила Катя, вздыхая.
– Надо же, моя ровесница! – удивилась старуха. – А какое сегодня число? Год я знаю какой. Не совсем мы тут потерянные. Иногда менты напоминают, достали уже своими вопросами, – когда на работу устроишься, когда пить бросишь? А кто пьет? Сами во сто раз больше нашего бухают, а нас за людей не считают. Я что – то не пойму, ты бутылку принесла или нет? Да и вообще ты по какому делу? Из собеса что – ли или инспектор по делам несовершеннолетних? Так я тебя сейчас как попру, – закричала, замахиваясь на Катю, двадцатипятилетняя бабушка. – Касатиков моих у меня поотобрали, материнства меня лишили, за что спрашивается? Нет правды на земле! Запомни, дрянь, они все равно меня не бросят, дети мои. Убегут с вашего приюта и к мамке родной вернутся. Им же свобода нужна, сволочи, а вам бы задавить всех, растоптать, все у меня забрали. Да я, – капитанская дочка бывшая. И муж у меня капитан, вон там спит. Хочешь и ты с ним ложись. Только на бутылку дай, я не жадная, по тебе вижу одинокая ты. Ему налей, он тебя так оприходует, век помнить будешь, а понравится и жить у нас останешься.
– Нет, спасибо большое, – сказала Катя. – Только я не пойму никак, почему вы здесь, в таком красивом месте, не живете? Вы умерли все давно. Вас нет. А посмотрите вон туда, на белые чистые пароходы. Видите, какие они красивые! Вот они, – живые! Вы ведь все равно ничего вокруг себя не видите, значит не живете вовсе.
– Мы свое отжили, тебе и не снилось, – возмутилась молодая бабушка! – Знаешь, какие он деньги зарабатывал?! А какая квартира у нас была в центре города?! Просто деньги нам нужны были, вот и продали, а эту купили. Да на хрена нам красота твоя, насмотрелись вдоволь. Ты чего лечишь меня красотой какой – то? Ты лучше подруга на бутылку дай, я тебе такую красоту покажу, – уже умоляюще произнесла хозяйка покосившейся избы.
– Да, нет у меня денег и красоты мне вашей не нужно. Не дай Бог так заболеть! Посмотрите, пожалуйста, на себя в зеркало, ровесница. А потом выйдите и посмотрите на друзей своих, вон там в зареве вашей молодости, – показала Катя на залив. – Сколько они, эти белые корабли – красавцы, пережили, а не сломались как вы. Стоят с гордо поднятой головой и им не стыдно за свою прожитую жизнь.
Катя повернулась и молча пошла дальше по грязной деревянной улице, даже не попрощавшись с новой знакомой. Она еще долго слышала в свой адрес какие – то нелестные вещи и единственно правильное слово, которое кричала бабушка в грязном платке, – «Подумаешь, учительница, нашлась, еще учить жить меня будет!»
Как ни странно, но в каждом доме, Кате
