они, обнимая Катю.
Катя от растерянности даже не поняла, что вообще происходит. А Игорь Сергеевич взял паспорт и, умиляясь такому радушному приему родственников, быстро попрощался со всеми и, пообещав завтра быть в то же время, закрыл за собою дверь.
Люда, набросив множество цепей на дверь, повернулась к Кате совершенно с другим выражением лица. Она из любящей родственницы превратилась в злого монстра.
– Ну, как заработала свои миллионы, шалава? – спросила со злостью Людмила. – Конечно, нам так не жить, зарплаты немыслимые не получать! Подстилки всегда хорошо получают. Тварь подзаборная! Вон люди в море ходят и то столько не получают. Илья всю ночь не спал, искал тебя по всему городу, мразь!
– Люда, хватит об меня вытирать ноги, сколько можно, – отодвигая бесформенную женщину, сказала Катя уверенно. – Честно сказать, я пришла за вещами. Спасибо большое за радушный прием, но я нашла квартиру.
– Квартиру? Ночью?! Я тебе сейчас устрою, – на квартиру ночью она собралась. Никуда не пойдешь! Мать звонила, должна приехать. Где она тебя искать по городу будет. Вот когда твоя мать и моя подруга скажут, что я за тебя больше не отвечаю, тогда иди, куда хочешь. А пока я за тебя несу ответственность, меня просили присмотреть за тобой, и я, поверь мне, присмотрю! Завтра пойдем с тобой на телеграф, позвоним твоим, и когда они мне скажут, что я не отвечаю больше за тебя головой, тогда вали, куда хочешь и на глаза мне больше не показывайся.
– Люда, я большая девочка, понимаешь? Далеко совершеннолетняя, – наклоняясь к ней ближе, сказала Катя. – И я сама буду решать, – как, где, и с кем мне жить.
Неожиданно зазвонил опять телефон. Люда подбежала побледневшая к аппарату, взяла трубку и молча стояла и выслушивала, что ей говорят на другом конце провода. Она вся будто съежилась. Лицо вытянулось от напряжения и покраснело. Слышно было, что кто – то очень сильно ее отчитывал. Люда, как школьница, повторяла одно и тоже, что больше этого не повториться. Она не сорвет сделку, как в прошлый раз. И что она просит прощения за то, что так произошло. Послышались гудки, Люда продолжала держать трубку в дрожащей руке. Она молча уставилась в одну точку и в прямом смысле задыхалась от испуга. Очнувшись Люда, вдруг сразу изменилась и умоляюще посмотрела на Катю. Слезы появились на глазах и она, опустив голову, сказала: «Прости меня, пожалуйста, Катюха. У меня такай характер ужасный, понимаешь, я сама не рада. Вот я такая мнительная, гадостей наговорю, а потом так переживаю. Ужас. Я понимаю, я так тебя обижаю, но прости меня, пожалуйста. Я очень тебя люблю. Из всей родни мужа, ты мне самая близкая. У меня же и родственников нормальных нет, мать, – алкашка! Что она мне могла дать? Да ничего, бьюсь одна, как рыба об лед. Не уходи, я постараюсь исправиться. Давай, больше никогда не ссориться. Мне одной очень страшно с детьми. Илья только что в море ушел. Но, поживи у нас, хотя бы еще дня два. Я оправлюсь после его ухода. Вот так всегда, –
