и водитель, и офицер госбезопасности за толстым стеклом, разделяющим салон надвое, как-то странно себя ведут, вертят головами из стороны в сторону, словно не уверены в безопасности маршрута. Машина сопровождения шла следом, точно привязанная, едва не уткнувшись своим «кенгурятником» им в задний бампер. Передний джип изредка гукал сиреной и мигал стробоскопами, переливаясь огнями, как новогодняя ёлка.
Глава контрразведки, сидящий слева от Каптура, невозмутимо смотрел перед собой. Через десять минут полковник поёрзал на сидении и кашлянул.
– Товарищ генерал…
Горбацевич бросил на него насмешливый взгляд.
– Надо же, какой официальный?
– Случилось что, Виктор Сергеевич? – полковник постучал в тёмное дымчатое стекло. – Едем, как ждём, что вот-вот что-то произойдёт.
– Ты разработкой по «Хромому» и курьерам полностью проникся?
– Так точно.
– О несчастной судьбе своего предшественника тоже в курсе?
– Понятно… – протянул Каптур. – Опасаемся, товарищ генерал?
– Принимаем меры, – Горбацевич поморщился. – Есть у меня подозрения, что судьба Хижука кое-кого не минует и здесь.
– Что показала эта уцелевшая из его группы?
– Ничего. Отпустили.
Полковник открыл рот от удивления.
– Как это, отпустили?
– А вот так. Ничего на неё как бы и нет.
– Не верю! Полиграф. Правильные вопросы о друзьях. Потом допросить «друзей». Не мешало бы и следователя. Может быть, со следователя и начать?
Генерал дёрнул молнию на своей папке и протянул ему фотографию. Снимок был такой же казённый, как и полиграф.
– Что скажешь? Только на днях удалось получить из-за кордона.
– Она плачет?
– И я так же подумал, когда увидел это фото впервые, – хмыкнул Горбацевич. – И, знаешь, что она сказала на допросе? Пот это. Жарко, мол, там до безобразия. И вообще. Все её ответы одинаковые и односложные. «Почему летели другим рейсом?» – «А я часто так делаю». «Кто такая Кайра?» – «Никогда не слышала о ней». – «Почему ливанцы отказали в помощи?» – «Откуда мне знать – я исполнитель». – «Что конкретно сообщил аналитик по Хромому?» – «Не помню». – «Над чем работал Хижук?» – «У него и спрашивайте. Мёртв? Жаль…». И тому подобная ахинея.
– Так почему все-таки не обработали, как положено? – изумлённо спросил Каптур. – Да я её… в землю вгоню… сегодня же.
Он привстал на мягком сидении, стиснул кулак и вбил его в ладонь другой руки.
– Не трогать! Понял?
Налитый кровью глаз уставился на Каптура. Тот поспешно закивал. Даже слишком поспешно.
– Я предложил ей поработать в следственном комитете. Пришлось, правда, надавить кое-кому на старые мозоли. Суки… Промаринуют, конечно, её пару недель в пику мне, но возьмут,
